Тело ломало, лицо стало одной большой ссадиной, суставы с трудом двигались. Было слишком холодно сегодня, слишком острой была боль, пронзающая тело. Во рту стоял отвратный вкус, а в глазах плыл туман. Улицы потеряли свои очертания и превратились в набор домов. Нельсон все медленнее шел по дороге. С течением времени ему становилось труднее дышать, а когда он зашагал по улице медленно, каждая клетка стала кричать о своем существовании в маленьком тельце. Этот путь казался ему невообразимо длинным сегодня. В памяти летали осколки воспоминаний. Смешались картинки школьного двора и ботинок Тауэра. Микроскопические снежинки, встретившись с его лицом, иглой вонзались в кожу. В толпе некая дама задела его сумкой, а чей-то ребенок пнул его в ногу. О возможно, это были миражи воспаленного сознания. Нельсон забрел куда-то далеко от дома. Он не сразу понял это, а заметив, выругался и со стоном стал искать дорогу.
Открылась дверь. Нельсон в потемках сумеречных улиц добрался домой. Дверь со скрипом затянуло сквозняком. До миссис Томпсон дошел звук с коридора.
-Нельсон, это ты? – незамедлительно спросила она.
Женщина прибежала в коридор и обнаружила Нельсона вешающим плащ на вешалку.
-Ну что же ты за мальчик? – возмутилась она, - Мы уж с Эмми ждали тебя да тревожились, как бы чего не было! Нельзя ж так… - миссис Томпсон оробела, только Нельсон развернулся к ней лицом. – Боже милостивый! Что случилось!
Звонкий крик миссис Томпсон (что в этом доме звучало крайне редко) привлек внимание Эмми, и девочка выбежала из комнаты.
-Что такое, Нельсон пришел?
Миссис Томпсон стояла посреди коридора и смотрела на стоявшего перед ней мальчика в подбитом состоянии. Встревоженная она встретила Эмми. Девочка остановилась в шаге от них. Увидев Нельсона, она прикрыла раскрытый от удивления рот рукой. Не сказав ни слова, Нельсон ушел к себе. До вечера он не покидал комнаты.
В восемь часов он вышел, чтобы пойти в маленькую библиотеку. У двери его поймала Эмми, ему пришлось пойти с ней в гостиную. Там их встретила миссис Томпсон, сидевшая по обыкновению у камина. Она сурово и обеспокоенно смотрела на мальчика, не решаясь произнести и слова. Вместе с Эмми они зашли и расселись. Воцарилось то неловкое молчание, которое обычно настает, когда хотеться сказать очень много.
-Нельсон, не молчи, прошу, - вырвалось у Эмми.
-Мне нечего сказать.
-Что с тобой сегодня приключилось, - поддержала миссис Томпсон.
-Я… - вздохнул он, - поссорился с Джо Тауэром.
-Это называется, подрался. Скажи честно, как все было.
Эмми и миссис Томпсон объединились, и стали смелее расспрашивать Нельсона. Ну никак тут не увильнешь от рассказа. Слово за слово Нельсон рассказал все в общих чертах. А потом и детально, как того от него требовали. По правде говоря, Эмми и миссис Томпсон и сами не поняли, кто прав.
-Нельсон, - сказала Эмми, - но ведь он же отомстит тебе при любом случае!
-Ты был неправ, но, честно говоря, дети, этот Джо Тауэр, мне кажется, сам виноват.
-Конечно! – согласилась Эмми. – Кто его просил говорить обидные вещи в лицо? Любой бы разозлился.
-И все же, - добавляла миссис Томпсон, - Нельсону не стоило так поступать. Нельзя же так вот реагировать на каждое слово! Юный джентльмен не должен себя так вести. Что же это будет – если каждый раз в жизни драться с хамом?!
-Он заслужил, - пробурчал с опущенной головой мальчик.
-Ох, упрямый же ты, сорванец! Тяжело с такими говорами в жизни придется. А что же будет, когда он родителям пожалуется?
-Ой, чувствую я, проблемы в школе будут. Как же ты завтра в школу пойдешь? Или, может, хочешь дома отсидеться?
-Я пойду, - сказал Нельсон, - и будь что будет.
Нельсон задел ссадину на руке и сморщился.
-Ой, что же это я?! Ребенок весь в порезах и синяках, а мы сидим тут! Эмми, принеси мне воды и полотенец.
Миссис Томпсон заботливо промывала ранки мальчика, от чего они пекли все сильнее, с новой остротой. И все же, Нельсону было несказанно приятно, что те люди, которые еще недавно были чужими, сейчас с трепетом смотрели в его распухшие глаза.
Ночь прошла монотонно, в городских шумах. В непроглядной тьме не смыкались глаза Нельсона, бродящие по комнате. Смутно текло время, оно застыло в страхе шевельнуться. Разглядеть что-либо не представлялось возможности. Как это часто бывает, в один момент Нельсону стало ясно, что мизерные лучи с улицы проникают в комнату, выдавая некоторые очертания. За дверью послышались шорохи – настало время вставать. Странно, в середине ночи жутко хотелось отбросить этот сон, невозможно было дождаться утра. Теперь же смертельно тянул к подушке.
Нельсон встал и подошел к небольшому зеркалу, стоящему напротив кровати. В нем он увидел плачевное зрелище. Лицо залилось новыми красками, стало еще больше. Внутри тоже происходило что-то неприятное, а что именно – неясно. Только все сдавливало и напрягалось. Нельсон не стал долго задерживаться радом со своим отражением.