25-го рано утром нас посетил правитель Американской компании Крюков и предложил всю зависящую от него помощь. Байдары и все, что я заказал для моего путешествия к северу, были в работе, а в мае он ожидал затребованных с о. Кадьяка толмачей. Так как корабль требовал большой починки, то мы принялись за работу, разоружили[127]
и совершенно выгрузили его, чего все путешествие не делали; это теперь было необходимо (особенно разоружение) из-за совершенной негодности такелажа. Мы нашли, что топы мачт погнили; бушприт, отломанную часть которого мы успели спасти, надлежало искусным образом починить, поскольку здесь не имеется леса для нового и сколь ни было это неудобно, ибо бушприт сделался короче и передних парусов нельзя было в бейдевинд так круто обрасопить, как требуется при противном ветре.Медная обшивка в иных местах совершенно отставала, а в других висели листы, которые препятствовали плаванию; для исправления ее надлежало килевать «Рюрик». Мы бы не окончили все эти работы к надлежащему времени, если бы Крюков не пришел на помощь. В гавани все еще было по-зимнему, горы покрыты снегом, и термометр показывал в полдень только 3° тепла [3,75 °С]. Все время нашего пребывания здесь стояла большей частью ненастная погода, которая много мешала нашим работам. 27 мая прибыли, к величайшему нашему удовольствию, с Кадьяка оба толмача, которые уверяли, что понимают язык островитян, живущих к северу от Аляски. 31-го я отправил штурмана Храмченко на трехлючной байдаре для описи островов Акуна и Акутана; он употребил на это несколько дней.
Каду, которому нравилось пребывание на Уналашке, хотя воздух был не очень ему приятен, удивлялся, что на всем острове нет ни одного дерева, ни плодов хлебного дерева, ни кокосовых орехов. Он принимал живейшее участие во всем новом, что только видел; житье алеутов в землянках ему не нравилось; он говорил, что на Радаке и Улле гораздо лучше, и спрашивал нас, так ли живут и в С.-Петербурге. Мы так величественно описали столицу, что в нем родилось сильное желание поскорее увидеть ее. С удивлением и боязнью смотрел он набольших быков и проявил большую радость, когда узнал, что мясо этих животных мы едим каждый день на корабле. Мы спрашивали о причине его радости, и он признался, что полагал, будто мы едим человеческое мясо, опасаясь, что очередь дойдет и до него.
Надо сказать, что вскоре после отхода из Радака он видел, как открывали бочку с солониной; бычачий бок изумил его, и он вспомнил советы своих друзей, которые отклоняли его от поездки под предлогом, что мы едим черных людей; с того времени этот бедный человек считал себя корабельной провизией и с трепетом ожидал той минуты, когда настанет недостаток в продовольствии.
Наблюдения, произведенные в Уналашке: среднее из многих наблюдений определило широту деревни Иллюлюк 53°52'25'' с.; долгота, выведенная из множества взятых расстояний между Луной и Солнцем, 166°31'53'' з. Склонение компаса 19°24' О, наклонение магнитной стрелки 68°45'. Среднее из многих наблюдений определило прикладной час в 7 часов 30 минут; самая большая разность в высоте доходила до 5 1/2 фута.