Путешествия вокруг света

23 сентября во все сутки ветер дул из NW четверти, только очень умеренно, при малооблачной погоде, а от NO шла большая зыбь. В 12-м часу перед полуднем, ко всеобщей нашей радости, увидели мы камчатский берег. Берег, принадлежащий нашему отечеству! И хотя он от С.-Петербурга отдален на 13 000 верст, но со всем тем составляет часть России: а по долговременному нашему отсутствию из оной, мы и Камчатку считали своим отечеством, единственно потому, что в ней есть русские и что управляется она общими нам законами. Радость, какую мы чувствовали при воззрении на сей грозный, дикий берег, представляющий природу в самом ужасном виде, могут только те понимать, кто бывал в подобном нашему положении или кто в состоянии себе вообразить оное живо.

Первая земля, открывшаяся нам, была южная сопка, названная капитаном Крузенштерном, в честь Камчатской области правителя, Кошелевой сопкою^{160}.

С полудня шли мы вдоль берега к N, смотря по тому, как ветер позволял править. При захождении солнца показались нам еще четыре горы севернее Кошелевой сопки: все они были покрыты снегом.

24-го числа ветер в 4 часа ночи сделался S и дул до полуден: сначала тихо, но после довольно крепко. Погода была пасмурная, и шел мелкий дождь. Мы шли вдоль берега к N; но ни берегов, ни гор на оных, по причине чрезвычайно пасмурной погоды, видеть не могли. Наконец, в 11 часов пополуночи привели мы шлюп в дрейф, чтобы измерить глубину, но линем в 105 сажен дна не могли достать; почему, не видав берега, пошли к О правым галсом. В исходе 2-го часа пополудни он нам открылся на WSW сквозь мрачность. Тогда мы, поставив все паруса, пошли по румбу, ведущему к входу в Авачинскую губу. В 4-м часу пополудни вдруг тихий ветер задул от разных румбов и заставил нас убрать паруса, а через полчаса сделался он от WSW и, на сем румбе остановясь, дул тихо, но для нас был противный, почему мы и не могли сегодня войти в губу, а принуждены были лавировать перед входом.

Вечером погода была очень ясная, и можно было бы даже назвать ее приятной, если бы дувший со снежных камчатских гор ветер не наносил такой стужи, от которой, по долгому нашему пребыванию в теплых странах, мы уже и отвыкли, а потому, чтобы иметь удовольствие во весь вечер быть наверху и любоваться величественными картинами природы, которые представляла нам Камчатка, мы принуждены были одеться так тепло, что платье наше не делало нам чести, как уроженцам и жителям северных стран.

Камчатка представляла нам такую картину, какой мы еще никогда не видывали: множество сопок и превысоких гор с соединяющими их хребтами были покрыты снегом, а под ними чернелись вдали леса и равнины. Некоторые из вершин гор походили на башни, а другие имели вид ужасной величины шатров. Это подало повод острякам из наших матросов сказать, что тут черт лагерем расположился; другие же из них говорили, что Россия сюда обратилась задом. Первая мысль была удачна; и в самом деле, я думаю, что Мильтон в поэме своей «Потерянный рай» не мог бы лучше уподобить военный стан сатаны, когда он вел войну против ангелов, как если бы сравнил оный с камчатскими горами в осеннее время.

Вид Петропавловской гавани со стороны моря

Ночь, подобно вечеру, была очень светла до половины восьмого часа утра 25 сентября; при тихом ветре от W мы лавировали, стараясь приблизиться к входу в Авачинскую губу, но успеха большого в лавировке не имели. Наконец, в половине восьмого часа наступила тишина, которая продолжалась более часа; потом настал тихий ветер от SSW, с помощью коего, при весьма ясной погоде, мы, поставив все паруса, пошли к входу.

В 3-м часу пополудни достигли мы прохода, соединяющего океан с Авачинской губой, а в 5-м часу, прошед оным, вошли в губу; тогда открылись нам все берега, окружающие сию прекраснейшую в свете гавань. Мы тотчас бросились с зрительными трубами смотреть, где находилась Петропавловская гавань, прославленная посещением знаменитых мореплавателей: Беринга, Чирикова, товарищей Кука,[48]

Лаперуза, Сарычева и Крузенштерна.

Петропавловская гавань

Знавши по карте положение помянутой гавани, нам нетрудно было оную отыскать. Мы скоро усмотрели к северу между двумя горами, на возвышенной, несколько отлогой равнине десятков до пяти крытых соломою избушек, из коих многие могли назваться в точном смысле хижинами. Вот из какого строения состояло селение Петропавловской гавани. Самые великолепные здания в оной были: казенный дом начальника и дом Российской Американской компании. Первый занимал сажен 7 или 8 длиннику и около 5 сажен поперечнику, вышиною был сажени в три; последний почти при такой же величине был покрыт тесом и имел в рамах целые стекла; в первом же вместо оных служила слюда и старые рапорты. Церковь в Петропавловской гавани не была еще готова; она в сие время была складена только до половины из тополевого леса.