Путеводные осколки

– Вовкиным родителям квартиру даёт гобеленовая фабрика, – сказала мама. – Как раз тут, возле парка. Они уже начали собирать вещи.

– Но как же… – прошептала Тюха, – как же братик или сестричка будет расти без тёти Кати?

Она могла бы добавить: без всего их двора. Без тополей и клёнов, без голубятни, без вьюнков, без пустыря, без Тоси с дядей Лёшей. Без ребят из соседних дворов, без пожарного сада. Без кирпичной стены и тайного костра на старом асфальте. И смогут ли они на новом месте встречаться с принцами? Но Тюха понимала: говорить об этом бесполезно. Дом всё равно сломают.

– Без тёти Кати будет трудно, – серьёзно согласился папа. – Но мы рассчитываем на тебя.

– Да, я, конечно, буду помогать, – сказала Тюха. – Дело не в этом…

И тут она заплакала. Папа взглянул на маму с выражением: «Ну я же говорил!» Мама в ответ развела руками: «А что поделаешь?» Она прижала к себе Тюху, стала гладить по голове и говорить, что они постараются выбирать новое жильё, как Стёпкины бабушки, чтобы Тюха продолжала учиться в своей школе, а не переходила в другую.

Об этом Тюха ещё даже не подумала. Но она перестала плакать и твёрдо про себя решила, что такого быть просто не может. Уж в своей-то школе она точно останется.

На обратном пути Стрешневы заметили возле пожарного бревна ребят, которые что-то бурно обсуждали.

– Если хочешь, беги к ним, – сказал папа. – Играйте, пока выходные и погода хорошая.

Тюха кивнула и присоединилась к знакомой компании.

– Мы обсуждаем, как играть в «казаки-разбойники», – сказал Антон. – Теперь, наверно, по сараям можно будет бегать.

– Да, мне сказали, что их скоро сломают, – согласилась Тюха. Добавить, что и дом будут ломать, у неё язык не повернулся. Это сказала Валя.

– А ваш? – спросила Тюха.

– Нет. Все остальные дома во дворе не тронут. Только ваш, потому что он аварийный, – объяснил всезнающий Мишка.

– Ты не расстраивайся, – сказала Валя (хотя сама была очень расстроена). – Вот мы же переехали сюда, и оказалось, что всё к лучшему.

– Подумаешь, новость! – вдруг фыркнула Нинка. – У нас все давно уже про это знают. Когда мы только начинали играть, я же вам говорила, что мы делим эту территорию. Которая освобождается.

– Заткнись, – сказал Антон. – Мы ничего не делим. Мы просто играем. Ведь ещё неизвестно, когда всё будут ломать.

– А в новом доме жить, наверно, здорово, – сказал Петюня.

Тюха пожала плечами:

– Не знаю…

О том, что у неё скоро появится брат или сестра, Тюха, как и обещала, никому не рассказала. Не только ребятам, но даже принцам, с которыми встретилась уже вечером, на пятачке за голубятней.

Глава 36

Сочинение про весну

Горел костёр. Рик, как всегда, выкатил из-под кустов сиденье-чурбачок. А Том сосредоточенно бросал в огонь конфетные обёртки: в честь Первого мая ими изрядно замусорили двор. И огонь в ответ вспыхивал разноцветными языками: жёлтым, синим, зелёным.

После того как Тюха выложила новость про дом, все трое долго молчали. Наконец Рик сказал, стараясь выглядеть весёлым и беспечным:

– Ты можешь уехать из этого двора. Но от нас так просто не скроешься. Я обещаю, что буду расти везде, куда бы вас ни переселили.

А Том деловито спросил:

– Когда вы уедете?

– Пока не знаю. Сначала надо выбрать новую квартиру… Наверно, летом.

– Значит, ты точно ещё сможешь прожить тут целый май, – сказал Том и улыбнулся героической улыбкой.

Рик задумчиво кивнул.

– Том прав, – сказал он, глядя в огонь. – Мы, травы, всегда так живём. В полную силу – пока можем.

– Да, – согласилась Тюха. – Я постараюсь.

Она шла домой и всю дорогу чувствовала горький запах тополёвых почек. Листья уже слегка проклюнулись на юных тополях, росших у голубятни. Клейкая почка прилепилась к Тюхиному рукаву, и даже след от неё было жаль смывать с пальцев, которые её отлепили. А утром, стоя на крыльце, Тюха глядела на ковёр тёмно-красных серёжек, упавших с веток большого тополя, и чувствовала себя во дворце. Ей даже страшно было ступить на этот роскошный бархат.

Май выдался солнечным и тёплым. Словно хотел утешить город после долгого ненастья и холода. Трава тянулась вверх прямо на глазах острыми нежно-зелёными стрелками. И среди них сразу же вспыхнули маленькие солнца-одуванчики. В зарослях у сараев белыми облачками расцвели два вишнёвых деревца, потом в пожарном саду – яблони, потом – черёмуха с резким и вязким запахом и, наконец, сирень – лиловая и белая, роскошная, тяжёлая, густая.

Возле штакетника из земли выбрались побеги вьюнка и скоро оплели шаткий заборчик и облупленное кирпичное основание дома, которому уже недолго оставалось тут стоять. Среди темно-зелёных листьев появились первые нежно-розовые цветы. Двор сразу перестал казаться неприглядным и убогим. Весна превратила его в уголок Зачарованного Сада.

Тюхин блокнот уже распух от записей. Теперь ей стало понятно, что имела в виду Наталья Николаевна, когда говорила: мы напишем это для себя. Конечно, сочинение придётся сдать. Но эти записи сохранятся, и в них останется последняя весна любимого двора.