Путевой дневник

Применяет ли он бинарные конструкции ориентализма к местным жителям, с которыми встречается? Есть многочисленные примеры того, что применяет, по крайней мере, в какой-то степени. Например, он записывает свои негативные впечатления о некультурных левантийцах в Суэцком канале, об агрессивных нищих в Коломбо, об апатичных батраках и жителях деревень в Китае и якобы не столь интеллектуально одаренных китайцах и японцах. К тому же и пикантные «пышные женщины» Марселя¹⁹¹, и флиртующие гейши Токио соответствуют стереотипам экзотического как иногда сексуального. Непосредственно в этих примерах у читателя не складывается впечатления, что Эйнштейн воспринимал эти моменты экзотики как что-то негативное. Во многих случаях он награждает явно позитивными определениями иностранцев, которых встречает (и некоторые из них принадлежат к тем же самым группам, которым он дает негативные характеристики, в соответствии с западным двузначным восприятием другого

). Некоторые примеры этих положительных представлений – хорошо воспитанные арабы Суэцкого канала, нищие в Коломбо, благородные и стойкие, японцы, утонченные и культурные, японские женщины, деликатные и грациозные. Он даже проявляет значительную симпатию к тяжелым условиям жизни китайцев, о которых в остальном много злословит.

Что касается влияния еврейских и сионистских представлений ориентализма, Эйнштейн целиком присоединяется к убеждениям сионистов, согласно которым духовное обновление западного еврейства возможно благодаря влиянию Ostjuden, особенно тех, которые поселились в Палестине.

Что касается того, чувствовал ли он себя европейцем в течение поездки, то, похоже, он испытывал очень противоречивые чувства. Мы увидели, что иногда в дневнике он выражает отвращение к европейцам. И все-таки он явно ратует за принятие западной культуры и науки в тех странах, которые посещает – в Японии до определенной степени, в Палестине гораздо активнее. Несмотря на эти противоречия, кажется справедливым заключить, что во время путешествия он вполне чувствовал себя европейцем.

Взгляд Энштейна

Историки модернизма выявили «два мощных объективирующих взгляда [на вещи] – мужской взгляд патриархата и имперский взгляд колониализма»¹⁹²

. Каким образом эти взгляды проявляются в путевом дневнике Эйнштейна?

Важнейшим аспектом взгляда Эйнштейна как западного путешественника являются предубеждения, которые влияют на то, как он воспринимает природу и отдельных людей, которых он встречает. Дневник показывает, что восприятие Эйнштейна часто преломлялось в европейской – в частности, швейцарской и немецкой – призме. Горы, которые окружают заливы в Гонконге, напоминают ему об альпийских холмах. По прибытии в Японию через пролив Кобе первые впечатления вызывают у него ассоциации с образами фьордов. Празднично освещенная улица в Киото напоминает об Октоберфесте, а храмы и окружающий их пейзаж – об архитектуре итальянского возрождения. В Палестине Галилейское море навевает сравнения с Женевским озером. В Назарете «немецкая гостиница» очень уютна.

Второй аспект взгляда Эйнштейна – это сам акт созерцания (или глазения), который нередко происходит в его взаимоотношениях с местным населением. Первые комментарии Эйнштейна о его первом визите в Шанхай: «С такими, как мы, европейцами – взаимное и комичное глазение друг на друга, Эльза особенно импозантна со своим вызывающим лорнетом». Тот факт, что глазение взаимное, указывает на взаимные отношения между европейцем и местными туземцами. Когда они посещают деревню в окрестностях Шанхая, куда обычно не приезжают европейцы, происходит «взаимное разглядывание, только еще комичнее, чем в городе»¹⁹³

. На своем обратном пути из Японии, в маленьком городке Негомбо близ Коломбо, Эйнштейн описывает взаимное глазение в забавной, насмешливо-иронической манере: «На нас все таращились точно так же, как дома мы бы таращились на сингалов»¹⁹⁴. Тесные отношения с местным населением помогают Эйнштейну еще больше осознать себя как европейца. Как сформулировала Е. Анн Каплан, «ощущение себя у людей, которые путешествуют, часто более осознанно национально, чем когда они живут дома»¹⁹⁵. Таким образом, одно важное последствие его взаимоотношений с туземцами на Востоке – это интенсификация осознания Эйнштейном себя как европейца во время этого путешествия. В какой-то степени поездка делает его европейцем в еще большей степени.