Путевые картины

Всем бы вам одну лишь шею, вам, высокие светила,Вам, жрецы, и лицедеи, и поэты — злая сила!Утром в церкви созерцал я комедийную игру,С тем, чтоб проповедь в театре слушать позже, ввечеру.Сам господь, по мне, теряет очень много потому,Что жрецы его малюют по подобью своему.Если нравлюсь я вам, люди, то я словно покалечен,Если злю вас, хорошо мне это действует на печень.«Как владеет языком он!»* Да, нельзя не засмеяться,Глядя, как его, беднягу, заставляет он ломаться.

Много я стерпеть способен*, но одно — для сердца рана:Нервный неженка в обличье гениального болвана.Ты мне нравился когда-то*, как с Люциндой вел интрижку,Но грешить с Марией в мыслях — это дерзко, это слишком!В недрах английской, испанской и потом браминской школы*Всюду терся, протирая — ах! — немецкие камзолы.Дамы пишут неизменно про сердечные страданья:Fausses couches[21], обиды злые — ох, уж эти излиянья!Дам, пожалуйста, не троньте: сочиняют — и прекрасно!Если дама — сочинитель, то она хоть не опасна.

Будет скоро так в журналах, как за прялкою когда-то:Пряхи-кумушки судачат, рты разинули ребята.Будь я Чингисхан, тебя бы уничтожил я, Китай,Губит нас неумолимо твой проклятый «светский» чай.Все пришло в порядок должный, успокоился и гений:Благодушно собирает дань с минувших поколений.Этот город полон статуй*, пенья, музыки, картин,У ворот Гансвурст с трубою: «Заходите, господин!»Твой хорей звучит прескверно: где размер и где цезуры?— Обойдутся без мундира литераторы-пандуры.

Как, скажи нам, докатился ты до грубости и брани?— Друг, на рынок отправляясь, локти в ход готовь заране.Но ведь ты в твореньях прежних достигал больших высот.— Лучший, смешиваясь с чернью, долю черни познает.Мух, назойливо жужжащих, вы хлопушкой летом бьете,А в стихи мои со злости колпаком ночным метнете.

Идеи. Книга Ле Гран

(Ideen. Das Buch Le Grand)

1826

Трона нашего оплот,

Первенствующий в народеЭриндуров славный родУстоит, на зло природе.В. Мюлльнер «Вина».

Эвелина, прими эти страницы в знак дружбы и любви автора.

Глава I

Она была мила, и он любил ее; но он не был мил, и она не любила его.

Старая пьеса.

Madame, знаете ли вы эту старую пьесу? Это совершенно необыкновенная пьеса, только слишком уж меланхолическая. Когда-то я играл в ней главную роль, и все дамы плакали, лишь одна-единственная не плакала, ни единой слезы не пролила она, и в этом именно и заключалась соль пьесы, настоящая катастрофа.

О, эта единственная слеза! До сих пор мучит она меня в моих воспоминаниях; сатана, когда желает погубить мою душу, напевает мне на ухо песню об этой непролитой слезе, ужасную песню с еще более ужасной мелодией — ах, только в аду можно слышать эту мелодию!..

….….….….….….….….….….