Путевые заметки

Война Москвы с Польшей (1632 год)

В том же году взбунтовалась Москва, стала великим врагом Польши и, собрав много войск, пошла на Польшу, захватывая города и села[413]. [Москва] послала также к

хондкару султану Мураду посла с дорогими дарами и обещаниями, мол: «Я буду постоянно платить тебе дань ежегодно 100 тысяч золотых деканов, 200 хороших собольих шуб и прочее, но молю тебя помочь мне теперь, я пойду отсюда, а ты оттуда, и истребим мы Польшу». Он же (хондкар

) с большой радостью взялся это исполнить.

Когда об этом узнал нововенчанный царь Владислав, оставил он свой трон и тотчас же поспешно пошел с многочисленным войском на Москву. Он приказал [выступить] и казакам, коих было 40 тысяч, а сам отправился туда с 20 тысячами. Он написал также хану, чтобы тот прибыл на помощь, и хан с радостью пошел со 100 тысячами душ [на Москву], грабя, разрушая, сжигая и забирая бесчисленное множество пленных. Ибо между прежними царями польскими и ханами существовал договор о том, что, если будет война и необходимость, когда бы ни пожелал король, татары должны выступить; но король должен дать им тысячу золотых и тысячу мехов, и сколько бы пленных и добычи ни взяли – все будет татарам. Поэтому они готовы были идти каждый год, но боялись поляков, ибо должны были проходить через Польшу.

Но войск московских было много – 200 тысяч душ, а наших, не считая казаков, 30 тысяч. На греческую кривую пасху[414], в субботу, в день сошествия Святого Духа, когда оба войска вплотную подошли друг к другу, столкнулись они два-три раза друг с другом, и обе стороны потеряли много людей. Тогда москвиты вырыли окопы, построили укрепления и засели лагерем на горе, воды было в изобилии, и возвели подобно окопам вал, который не то что простые люди, но даже духи не смогли бы взять. В той же крепости были 80 тысяч душ, пушки, а

сардар звался Шаином[415]. В то время когда великий Владислав пребывал в заботах и сомнениях, промыслом Божьим начались в войске московском страшный голод и большая смертность. Увидев, что их постигла кара Божья, они смирились, ибо и снаружи (вне крепости) убивали их. Наконец военачальник отправил к королю [посла], прося, чтобы им сохранили жизнь. Выйдя из крепости, они, побросав на землю оружие и знамена, с непокрытыми головами попадали к ногам короля, говоря: «Сколько ни есть оружия, денег, сокровищ и имущества, пусть будет тебе, только дозволь нам отправиться восвояси». Меж тем благодетельный король приказал идти порожняком и ничего не брать, но если бы захотел, всех бы предал мечу. Пошли они другой дорогой. Вступив туда [в лагерь], нашли там 12 тысяч пушек, 120 больших пушек. 12 пушек были из царской сокровищницы; одна звалась царем, другая царицей, а иные орлом, змеей, драконом и так далее, [все] очень большие и длинные. Медь их была благородна, как золото. Такой в другом месте, полагаю, не найти. В одну [из них] впрягли 200 быков и с трудом смогли сдвинуть. Было еще много другого оружия, доспехов, лат, муки, масла, сушеного мяса и прочего, нашли также их серебряные деньги, которыми уплатили своему войску. Взяв добычу, {поляки] заключили с ними мир и союз. Впрочем, московский царь отрубил голову Шаину: мол, почему заключил договор? Но затем поневоле дал клятву и послал королю дорогие дары, а также [отдал] 15 городов и обязался платить каждый год 40 тысяч золотых, ибо испугался войска польского[416]

.

Поход Абаза-паши на Польшу

В то время как они (войска польские) были там, Абаза решил, что в Польше не осталось людей, все ушли в Москву. Собрав войско, коварный с 60 тысячами пошел на Польшу и с ним хан Демир с 20 тысячами татар. Он написал также султану Мураду: «Наступил день, наступило время. Выходи и осторожно следуй за нами, ибо [здесь] никого нет и двери городов сами собой раскроются перед нами». Тогда султан направился в Эдирне и там остановился. Меж тем Абаза вновь построил через Дунай мост и, не опасаясь, перешел [его], взяв с собой 80 пушек. Он забрал также пушки из других городов.

Услышав об этом, Владислав послал [против него] своего брата Казимира с 20 тысячами казаков и приказал гетману так же идти с войском против него. Меж тем наместники, губернаторы, начальники областей и прочие господа и вольные слуги поспешно собрались в неприступной крепости Каменец, что находится на каменистой горе. И там, под горой, на равнине, раскинули лагерь. Казаки [расположились] в другом месте. Тогда умный и проницательный гетман приказал вырыть тайно в четверти мили впереди окопы и там в двух-трех местах поставил пушки, а перед окопами разместил конницу, сам же занялся сбором войска.