Путевые заметки

Тогда очень разгневанный правитель города в запальчивости повелел собрать конницу, вбить на площади св. Марка серебряные стержни, обвить их словно веревкой золотыми цепями и насыпать в середину золота и серебра; затрубили [тогда] в трубы и возгласили глашатаи: «Кто, мол, придет, [тому] хорошо заплачу и дам другие дары». Так собралось великое множество разнообразных людей. Услышав об этом, папа также собрал войско, однако, увидев, что венецианское было больше и сильнее, обратился с письмом к христианским государям, князьям и знатным людям, а также к императору аламанов[108], дабы они помогли ему смирить высокомерного гордеца. И все стали отправлять в помощь папе тысячи тысяч и тьмы-тьмущие [людей]. Узнав об этом, правитель (дука) испугался, ибо знал, что не может противостоять могущественным королям. Тогда побуждаемый дьяволом и безбожно преступив законы, он отправил турецкому

хондкару [письмо], где пишет: «Напали на меня все цари и князья, и нет у меня иного выхода, кроме как порвать с ними договор и союз и заключить договор и дружбу с вами. Итак, умоляю тебя вышли мне поскорее 100 тысяч человек. Я уничтожу их (своих врагов) мечом, а страну их предам в твои руки». Когда послы достигли Стамбула и передали письмо хондкару, везиры и все князья с вельможами возрадовались [великой] радостью и не удержались от восклицаний и с радостным восторгом сообщали друг другу хорошую весть, что «это великий и важный день, ибо, наконец, Господь предал христиан в наши руки, исполнились слова Мехмета, ибо, наконец, мы захватили Кызылалма[109]

». И расходясь, ободряли друг друга и написали грамоту – указ беглербеку Боснии и в Белград, в Силистрию и во все [города] Румелии, в Болгарию и на побережье моря, в Салоники и другие места, а также на ту сторону, в Маграб, в Мсыр, на великий Родос и на Кипр и во все ближайшие и пограничные франкам [области], чтобы, поскорее выступив, достигли Венеции в [количестве] большем, чем двенадцать десятков тысяч. А сам [хондкар] отправил

дуке письмо: мол, «вот отправил я тебе нынче поскорее помощь в двенадцать десятков тысяч на твои деньги, а следом прибуду и я со своим стотысячным войском и моею царскою казною», ибо они (турки) желали овладеть страною франков. Однако бог не допустил [того]; развеял бог намерения дерзких иноверцев. Ибо услышал царь Испании и царь Франции и другие знатные вельможи, что выступил против христиан семиглавый дракон, а дука Венеции, которая является ключом и входом в страну франков, восстал. И глубоко уязвленные, они поспешно отправили к папе гонца, обвиняя его, мол, «что же это случилось, что поднялся такой шум и смута в нашей стране. Хотите предать нас в руки врагов? Если не примиримся с Венецией, погибнет наше царство и станет добычей неверных».

Услышав эту неприятную весть, папа впал в великую печаль и как духовный пастырь пожалел о содеянном и о войне. Написал он им: мол, «как хотите, так и поступайте, только избавьте нашу страну от рук чужеземцев». Тогда великий князь аламанский, который граничил и был в дружбе с дукой

Венеции, вместе с другими князьями после долгих уговоров и просьб с трудом смогли убедить [его] и обратить к миру. Отвезли они его к папе, и он, склонившись, поцеловал десницу его, а тот благословил его и город и приказал священникам вернуться. И наступили по всей стране франков великая радость и мир. А войска мусульман, которые торопились словно на свадьбу, услышав о мире, со стыдом повернули вспять[110]. Слава богу!

[Венеция так богата и [имеет столько] доходов, что на доходы только одного дня может поставить [под ружье] 50 тысяч человек и вывести в море 500 галер, посадив на каждую галеру по 200 легковооруженных воинов. Сама она никого не боится, ибо вокруг города море. Некоторый страх она испытывает только перед Аламанской страной[111], ибо она близка, [даже] горы видны. Нам сказали, что нигде нет такой казны, как у церкви св. Марка, и такой пышности и богатства, как у города Генуи. Поэтому могущественный государь Испании много раз брал взаймы деньги из казны Генуи.

7. В ГОСУДАРСТВЕ ПАПЫ