Пути-дороги. С чистого листа

Около дома я остановила лошадь, занесла свои покупки на крыльцо, поросят и кур выпустила в сарайке. Пусть пока осмотрятся. Птички уже подтвердили свою полезность, в соломе на дне клетки я нашла три яйца.

А я поехала к старосте… Мне хотелось быстрее выполнить поручение Яволка и вернуться домой. Мне повезло, Динай оказался дома. Он выслушал мой рассказ. Я немного боялась, что он вспомнит, как я появилась в деревне.

Но пронесло… а может быть сработала магическая защита гоблинов. Динай хмурился и кивал, а когда я закончила рассказа, сказал то же самое, что и Яволк:

– Тебе лучше молчать об этом, Лола. Не говори никому, даже деду.

Я и молчала. Тем более забот у меня было столько, что некогда было даже посидеть и подумать о нас с Яволком, и о том, что ждет меня, когда он вернется.

В тот день я как обычно подоила и выгнала корову в стадо, накормила всю свою живность, переработала молоко, накормила нас с дедом, сбегала в лес по ягоды, нарезала веников, нарвала крапивы, собрала грибов, накосила травы, проверила морду, приперла всю добычу на себе, ведь Яволка с лошадью уже не было, и теперь валялась без сил, пытаясь отдышаться, чтобы приготовить обед.

Ягоды уже отходили, и деревенские давно перестали их собирать, но я все еще держалась. Пусть полкорзинки, но они мои. И весной я их продам. Грибы, наоборот, стали расти лучше. И я стала задумываться о том, что их нужно солить и мариновать, а для этого мне нужны бочки, приправы и соль. Но зато если получится, а рецепт я, оказывается, помню, то зимой будет не только сытно, но и вкусно.

И вдруг у соседей послышался шум. Завыла Ретта. Загремело железо… как-то слишком звонко и непривычно. Я таких звуков еще не слышала. Я вскочила и рванула к соседям.

У ворот стояла большая повозка, на которой кучей мала лежала разное крестьянское добро: мешки с мукой, зерном и овощами, корзинки с сырами и маслом, бочонки с медом и соленьями, клетки с птицей и мешки-дерюги с подсвинками, которые возмущенно повизгивали и пытались выбраться, к телеге были привязаны два бычка, баран и три овечки… Это что за грабители такие?

Я влетела во двор и застыла. Внутри, занимая все свободное пространство, стоял пяток стражников из города с оружием наперевес, удерживая воющую Ретту на крыльце. А двое гражданских выводили из сарайки соседского подсвинка. Тот, что помоложе и поздоровее тащил свинью, а тот, что постарше, что-то чиркал перышком в длинном свитке.

– Вы кто такие? – возмутилась я, – по какому праву людей грабите?!

От моего крика замерли все: и Ретта, и стражники, и двое гражданских и даже свинья…

– А ты кто такая? – первым отмер тот, что с перышком.

– Соседка наша, Лола, – улыбнулась Ретта, только что голосившая благим матом. Как-то неправильно улыбнулась. – С дедом вдвоем живут. И у нее корова, свиньи, куры, утки, кролики и даже борть есть, в саду стоит…

– Хм, – хмыкнул пожилой и что-то написал в свитке. И повернулся к стражникам, – заканчивайте здесь, и к соседям еще зайдем.

– На каком основании?! – попыталась возмутиться я.

– На основании королевского указа от двадцать шестого числа седьмого месяца, велено собрать не менее половины налогов на три месяца раньше. Налоги могут быть уплачены сельскохозяйственным товаром по приложенному прейскуранту.

И я заткнулась. А что тут скажешь. Налоги – это, черт побери, святое. В любом царстве-государстве.

Только что же это получается? Ретта меня сдала?! Они же ко мне не собирались ко мне, пока она не рассказала все о моем хозяйстве… и главное, так технично все выдала. Одним предложением. Но зачем?!

Я подняла глаза на Ретту. Она больше не плакала, смотрела на меня, а в глазах горел огонек триумфа. Странно. Она как будто бы даже довольна тем, что сделала.

Молодой сборщик налогов, шустро утолкал свинку в мешок, который они предусмотрительно привезли с собой, и все кавалькада поехала к нашим воротам. Я снова посмотрела на Ретту, я обязательно спрошу у нее, зачем она это сделала. Но сейчас мне надо отстоять свое хозяйство. У меня слишком мало всего, чтобы разбрасываться хотя бы курицей. Мне нужна отсрочка, рассрочка, что угодно…

Пожилого, который был главным сборщиком, звали господин Санник. Удивленно оглядел мою избу, посмотрел на деда, который замер без движения, закрыл глаза и тяжело, со всхлипом дышал.

– У меня тут написано, – просверлил он на свой свиток, – живет с дедом, есть корова, свиньи, утки, куры, кролики, борть и сад.

– Все верно, – вздохнула я, чувствуя желание почесать кулаки о бестолковую девчонку, – у вас все верно записано. Только дед болен, не встает, я по хозяйству одна кручусь. А еще моему хозяйству всего-то два месяца… меня в детстве таланги-охотники похитили, я в начале лета только вернулась… когда меня там убить хотели…

– Вот как, – протянул господин Санник и что-то почиркал своим волшебным перышком, которое писало без чернил, – теперь ясно, почему вас в списках нет. А ты, голуба, документы-то получила? Покажи.

Я достала бумагу, которую мне дали за корову и протянула сборщику налогов. Он вчитался и фыркнул.

– Это на корову, а ты на себя покажи.