Пути и Двери

Вэнк ткнул оппонента лезвием в кадык и спрятал нож обратно в карман. Гонзо захрипел, в уголках его губ запузырилась кровь. Левая рука смахнула пустую кружку, и та разбилась вдребезги. Ноги под столом забились в конвульсиях. А потом странник обмяк.

Самос протянул руку, схватил Гонзо за шиворот и аккуратно уложил лицом в тарелку.

Разговоры за соседними столиками утихли.

Борода приветливо помахал посетителям:

— Всё в порядке, ребята. Человек перепил малость. Отдыхайте.

В голосе хозяина трактира было столько уверенности и жизнелюбия, что посетители невольно задумались над природой мироздания. Если кто и видел произошедшее, то спьяну задался вопросом, не подводит ли его зрение. Тычковый нож — штука неприметная. В движении от кулака не отличишь. А лезть в чужое дерьмо никто не любит без причины.

Пространство услужливо подтолкнуло к столу Доннована.

— Я помогу, хозяин. Отведем его наверх. Проспится — выставим счет.

Трактирщик выдал эту тираду нарочито громким голосом. Моряки еще немного поперешептывались, а потом начали разливать по кружкам эль. Самос был уверен, что об инциденте забудут, когда окончательно стемнеет.

— Ты прав, — согласился Вэнк. — Отведем его в свободную комнату.

Они подхватили мертвеца под руки и потащили к задней двери, ведущей на второй этаж.

— Вам помочь? — поинтересовался кто-то сердобольный.

— Сами справимся, — отрезал Вэнк.

Через заднюю дверь они попали в подсобку, а оттуда — на кухню и к черному ходу, связывающему второй этаж с изнанкой постоялого двора. Гонзо потяжелел, его одежда стала влажной от крови. А еще Самосу не нравились красные кляксы на пути следования. Если Гонзо цеплялся носком сапога за такую кляксу, по полу тянулся кровавый развод. Вряд ли такие штрихи спутаешь с клюквенным морсом.

— Я уберу, — Доннован перехватил взгляд хозяина.

— С меня прибавка.

— Не сомневаюсь в вашей щедрости, господин.

В дверных проемах они застревали, но с руганью и помощью богов преодолевали препятствия.

— Куда его? — поинтересовался Доннован.

— В мой шкаф, — Вэнк ляпнул первое, что пришло на ум. — Дальше я справлюсь.

Крутые ступеньки сыграли с ними злую шутку. Труп стал неимоверно тяжелым и громоздким. Вэнк уповал на то, что постояльцы не додумаются куда-то ехать на ночь глядя и выйдут на вечернюю прогулку через парадный…

Ближе к полуночи заявился Хедрик со своими носилками.

— Я смотрю, вы не унываете.

Вэнк пропустил шпильку мимо ушей. Он уже начал привыкать к поездкам на заброшенное кладбище и землеройным работам при свете звезд. В голову закрадывались мысли о продаже постоялого двора и переезде в другой город. Или другую страну. Желательно — без выхода к морю.

Борода ни капли не сомневался в том, что пираты плотно занялись его персоной. Так что он начал готовиться к новым встречам. Застелил шкаф выделанной кожей, нанял парочку громил и вооружил Доннована самострелом. Топор, саблю и нож припрятал в разных частях комнаты. При себе постоянно держал кастет с бритвенно острыми шипами.

Следующий парламентер не заставил себя долго ждать.

На рассвете четвертого дня после столкновения с Гонзо хозяин «Кубрика» проснулся от тихого стука.

— Кто там?

— Письмо, хозяин.

Голос Ниилэн за дверью.

— Это срочно?

— Гонец доставил его лично. Сказал, что вам лучше прочесть до обеда.

Ворча и матерясь, Вэнк поднялся с постели, набросил на себя халат, завязал пояс и выдвинулся в коридор. Девушка робко протягивала хозяину конверт с внушительного размера сургучной печатью. Борода с опаской взял конверт, кивнул девушке и закрыл дверь. Подумав, задвинул тяжелую металлическую щеколду. На богов надейся, а себя стереги.

Усевшись на смятой постели и скрестив ноги, Вэнк достал из-под подушки кинжал. Вскрыл письмо и приступил к чтению.

Вэнк Самос, к тебе обращается Керриган по прозвищу Ночной Кошмар. Я представляю интересы Островного Пиратского Братства здесь, на Тверди. Меня уполномочил к ведению переговоров Совет Капитанов, коему ты ранее подчинялся.

В моем распоряжении корабль, полный отчаянных головорезов. Эти ребята свернут шею кому угодно, даже говнюку, подобному тебе. И уж поверь — если продолжишь чудить, я пришлю достаточно народу, чтобы камня на камне не оставить от твоей занюханной забегаловки.

У тебя есть час на размышления.