Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века

Русские, как и китайское население, в повседневной жизни питались рисом и рыбой. Рыбы в Сунгари было много, ее продавали на китайских рынках, в лавочках прямо живую, из бочек. Русские охотно покупали, а китайцы предпочитали более дешевую, морскую. Тот факт, что семья Карпик никогда не покупала морскую, свидетельствует, что они не бедствовали. Да и с фотографий на нас смотрят хорошо одетые люди. Совсем иначе выглядят родители по линии папы, сибиряки-крестьяне, жившие в те же годы в России: в грубых дырявых сапогах, в стеганках с клочками ваты, высовывающейся из рукавов. То есть уровень жизни у наших родственников в Харбине был несравним с тем, как жила советская «коллективизированная» деревня.

Специалистам на железной дороге неплохо платили, да и кое-что осталось от родительских украшений, привезенных из России. Был другого характера «голод» – тоска по России, той, дореволюционной. Скучали по природе, по привычному окружению, по родным улицам, где прошли детство и молодость. Здесь, в Харбине, все оставалось чужим, особенно донимали пыльные бури, затягивающиеся на несколько дней. Ветер, бьющий песчинками, был такой силы, что их домик, побеленный по южнорусским традициям, превращался в коричневый. Это песок вбивался в стены, меняя известковую белизну на грязную охру.

Но было много и красоты в харбинских окрестностях. Маргарита Владиславовна тепло вспоминала Сунгари, где летом купались в теплой желтоватой воде, а зимой катались на экзотическом транспорте «тяни-толкай» – сани приводятся в движение за счет силы рук и крюка для отталкивания от гладкой поверхности льда. Из лакомств запомнились ей сладкие яблоки, сваренные в сиропе и нанизанные на прутики, их продавали на всех перекрестках, а еще мороженое «Пенго».

Большие изменения в жизнь харбинцев внесла оккупация японцев и создание в 1932 году государства Маньчжоу-го. Начались репрессии по отношению к недовольным режимом, иногда исчезали знакомые. Тревога и страх не покидали их в продолжение всех лет существования Маньчжоу-го. Семья Карпик также ощутила перемены: ухудшилось материальное положение, потому что Владислав ушел с железной дороги. Как человек принципиальный, он не захотел служить японцам. Несколько лет семья жила за счет частных уроков Маргариты Петровны, она работала в богатых домах русских эмигрантов. Кроме этого обучала китайских граждан русскому языку (в своей автобиографической справке, она пишет, что еще в 1929 году она окончила специальные курсы по преподаванию русского языка китайским гражданам).

«Бывают странные сближения»

Маргарита Владиславовна успешно училась в гимназии, хорошо разговаривала на русском, китайском, английском. От отца знала и польский. Была общительна и всеми любима. А к 17 годам превратилась в красавицу и модницу. Судя по многочисленным фотографиям с надписями: «На память милой Маргаритке», поклонников у нее было достаточно. 14 января 1940 года получила аттестат, подтверждающий, что «предъявительница сего аттестата Карпик Маргарита Владиславововна, состоящая в подданстве Маньчжоу-Ди-Го, родившаяся 4 января 1923 года, закончила в декабре месяце 1939 года при отличном поведении полный курс женской гимназии имени М.А. Оксаковской».

Однако была в ее жизни тайна, которую, не возьмись я за исследование, никто из внуков Маргариты Владиславовны (моя мама, ее сестры Ольга и Рита), а тем более мы, правнуки, так никогда бы и не узнали. Выяснилось, что отец нашего деда был казнен в СССР. Он был на 15–16 лет старше Маргариты. Дед, Виктор Орловский, никогда не хотел говорить о нем. Была страшная печать запрета на эту тему. Мама только от бабушки, Маргариты Владиславовны, слышала его фамилию и то, что он был казнен вместе с атаманом Семеновым. Мне же эта фамилия – Родзаевский – помогла установить и некоторые причины того, почему он был казнен.

Из Интернета я узнала, что в мае 1931 года в Харбине был создан учредительный съезд так называемой Русской фашистской партии (РФП), которую он, Константин Родзаевский, и возглавил, став вождем молодого поколения эмиграции. Он бежал из СССР в 1925 году и «вел активную антисоветскую деятельность». В начале 1930-х годов в РФП состояло 4 тысячи членов. Она выпускала свои газеты и журнал.

Факт, возможно, малоприятный, но история – не изложение череды красивых эпизодов. Сын Родзаевского, Виктор, рожденный Маргаритой в 1945 году, отца не знал, его воспитал отчим. Про родного отца Маргарита запретила говорить, хотя уже в зрелом возрасте он как-то, будучи чем-то раздосадован, проговорился, что отец его – «вождь русских фашистов и был повешен вместе с Семеновым».

Никто не воспринял это всерьез, подумали, что тот – пособник фашистов, а может, и просто пострадал, как и многие в те годы, ни за что.

Оказалось, все куда неожиданнее. Константин Родзаевский (а по некоторым другим источникам Родзиевский) был лидером крупнейшей фашистской партии в среде русских эмигрантов. Проходил по одному делу с атаманом Семеновым, который в конце войны попал в плен и повешен в Москве по приговору суда1.