Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века

Ничего не изменилось и сегодня: все курят начиная со школы, считая это занятие нормой.

Для сравнения приведу данные, полученные через 9 лет, после экспедиции Кытманова, где можно увидеть, как быстро поменялся быт населения Сыма в худшую сторону.

Из обзора работы национальных советов Туруханского РИКа по протоколам обследования быта туземцев за 1934 год:

«Быт туземцев Туруханского района находится в неудовлетворительном состоянии, кочевой образ жизни не дает возможности жить туземцам в более лучших условиях, чем они находятся. Для примера можно привести данные Сымско-Касского родового совета. Из 20 семей в 59 человек, из них зрелого возраста мужчин 19 человек, трудоспособных только 14 <…> Из 16 человек женщин – 5 хронически больны, 4 обременены детьми, и только 7 женщин могут заниматься физическим трудом. Основными болезнями туземного населения являются туберкулез костей, легких, трахома и головные боли».

Прошло 74 года, и как же сегодня обстоит дело в фактории Сым с медицинским обслуживанием?

На территории фактории имеется фельдшерско-акушерский пункт, есть один фельдшер, очень плохо с лекарствами, так как аптека пополняется нерегулярно и только очень дешевыми лекарствами, жители сами имеют запас на случай болезни. Бывают серьезные заболевания, требующие консультации врача, или экстренные случаи, тогда прилетает вертолет и забирает больного, но случалось так, что не успевали.

В маленькой фактории ничего не утаишь, здесь все про всех знают. Со слов жителей известно, что здесь болеют туберкулезом (даже со смертельным исходом), сахарным диабетом, глаукомой, циррозом печени и др. Но главное заболевание большинства жителей эвенков и кетов – это поголовное пьянство, которое досталось нашим жителям в наследство.

Из отчета Д.А. Кытманова: «Как только задаешь вопрос тунгусу – пьет ли он водку, лицо его вдруг озаряется улыбкой, и всегда получаешь стереотипный ответ: „Как, друг, не пьешь, пью я, тунгус век пьет“, было бы только чего. Да действительно, тунгус век пьет, эта вековая наследственность еще по сие время тяготеет над ним».

Пьянство сегодня – это трудноразрешимая проблема для фактории, многие слоняются по поселку в поисках спиртного, и это очень страшно. Оно наблюдается даже среди детей и подростков. Отсюда очень высокая смертность (и в молодом возрасте), бедность, плохое питание, малообразованность.

Традиционные занятия и промыслы жителей фактории Сым раньше и сейчас

Мне сегодня трудно представить себе, как жили в глухой тайге, при жутких морозах предки сегодняшних наших жителей, не знавшие, что такое электричество, моторные лодки, огнестрельное оружие.

Главным занятием населения Сымской тайги на начало XX века было разведение оленей, это подтверждают фотографии, сделанные в 1926 году во время Туруханской переписи коренного населения. Что же произошло и почему никто больше этим не занимается в Сыме?

Из бесед со старожилами удалось выяснить, что фактория Сым образовалась примерно в 1930-х годах, тогда здесь начали строить деревянные дома и поселение приобрело вид небольшого поселка. До этого каждая семья жила традиционно, дом – это берестяной чум, покрытый шкурами оленей. Жили отдельно, имея свои родовые участки и большое количество оленей, а кроме этого занимались традиционными промыслами – охотой, рыболовством, собирательством. Семьи вместе с детьми кочевали по всей Сымской тайге, перевозя с собой с места на место все свое имущество. Верными помощниками и кормильцами были северные олени.

Массовая кампания вторжения в Сым скую тайгу началась в 1924 году. В молодой Советской стране это было время НЭПа, а в Енисейской тайге решили организовать общий «олений фонд», куда отнятые олени собирались со всех северных стойбищ.

Первое, что стали делать представители власти, – это насильно отбирать оленей в общий «олений фонд».

«В силу того, что в олений фонд в 1924 году олени принимались председателем и членами и распределялись разным пастухам, каковыми полный учет не был произведен вовремя, в настоящее время учесть этот фонд не представляется возможным». Дальше удалось выяснить из следующего приказа: «В силу отсутствия продуктов питания для бедного населения и острого ощущения голодовки, обложить имущих тунгусов, выделить оленей для снабжения бедного населения, Удигиров-5, Ельдогоров-5, Хукочир-3»4. Здесь применялось общее правило того времени отобрать и поделить. Как мы видим из этих приказов, даже отобранное имущество в виде оленей не могли сохранить, потому что это не свое, а за чужое отвечать еще было непривычно.

В неурожайный из-за суровой зимы год, зверя не было, и люди забивали своих оленей, чтобы не умереть с голоду. Может, это и послужило предпосылкой к резкому уменьшению численности оленьего стада, которое и в дальнейшем только сокращалось.

В 30-х годах, как везде по стране, стали организовываться колхозы. Сам колхоз не был организован, но попытки были. Я думаю, они не удались по причине малочисленности оленей в сымских стойбищах и из-за нежелания эвенков и кетов отдавать свое.