Читаем Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века полностью

Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века

Мои респонденты вспоминают, что неделю после возвращения домой просто отсыпались, отъедались и лежали, «тупо глядя в потолок». А еще их злили вопросы типа «Ну как там?», «Какие там террористы?». Говорят, что хотелось только материться в ответ, потому что были уверены, что их могут понять только люди, получившие такой же опыт, что и они.

Когда я спрашивала об отношениях с местным населением, отвечали, что все складывалось по-разному. Были конфликты, когда виноватыми были обе стороны.

Больше всего их поражали местные дети со взрослым взглядом, злым или вообще каким-то стеклянным, ничего не выражающим. Когда своими глазами видели разрушенные дома и общественные здания, не верили, что все можно быстро восстановить.

Через несколько лет очевидцы вспоминают свои командировки на войну так, как будто только вчера оттуда приехали. Одни не хотят говорить вообще, другие соглашаются рассказать только то, что считают достойным внимания они. Не на все вопросы отвечают охотно.

Может, просто еще не так много времени прошло, чтобы они могли посмотреть на себя и события со стороны. А может, не хотят вспоминать «некрасивую правду».

В Интернете я прочитала сообщение от 12 января 2010 года информагентства Интерфакс-Поволжье о том, что отряд пензенских милиционеров в количестве 60 человек вернулся домой после шести месяцев командировки. Половина из них не имели опыта работы в горячих точках. «Обстановка в этом регионе Северного Кавказа хоть и стабилизируется, но террористам по-прежнему удается совершать вылазки…» Поняла, что снова привезли с собой участники событий «груз человеческих трагедий и печальных воспоминаний». И снова у каждого из этих воспоминаний будет своя правда, свое отношение к тому, что происходит в Чечне. Никто не может мне ответить, когда на Кавказе установятся мир и порядок и не потребуется больше жертв.

Все очевидцы событий понимают, что на территории Северного Кавказа происходят военные действия, в которые вовлечены местные жители, а жители других регионов становятся их заложниками, потому что принимают участие в военных операциях, конца которым пока не видно.

И мне стало понятно, что мне необходимо продолжить работу и опросить вынужденных переселенцев из Кавказского региона, для того чтобы получить «взгляд с другой стороны», если я хочу действительно понять, что там происходило и происходит. Ведь я разговаривала только с представителями силовых структур, а у них «своя правда».

Мне было печально узнать, что многие совсем еще молодые мужчины, прошедшие через горячие точки, не нашли себя после службы, опустились. Конечно, их вина в этом есть, но те, кто их послал туда, тоже несут ответственность за покалеченные судьбы.