Путилин и Петербургский Джек-потрошитель

— По всей вероятности, жаждет каких-нибудь сведений для газеты, — усмехнулся дежурный агент.

— Укус… И псевдоним-то поистине богомерзкий. Ох уж эти репортеры! Никуда от них не спрячешься: кусают они, точно песьи мухи, сколопендры. Впустите его.

Через минуту в кабинет вбежал рысцой какой-то юркий господин в черном сюртуке с вылезшим из-под воротника галстуком.

Путилин нарочно принял чрезвычайно суровый вид.

— Господин Кусайлов? — отрывисто спросил он.

— Не Кусайлов, а Разудайлов, ваше превосходительство. А Укус — мой псевдоним.

— Виноват. Что вам угодно?

— Видите ли, ваше превосходительство… Наша газета ставит своим девизом не только описывать события, но стараться их предугадывать, так сказать, предвосхищать.

— То есть как это предвосхищать? — с удивлением поглядел на бойкого репортера Путилин.

— А очень просто. Тут все дело в нюхе. Допустим, пожара еще нет или убийства. Номер газеты может выйти бледным, скучным. Как сделать, чтобы угодить публике, редактору, издателю и заработать одну-другую трешку? Очевидно, выход только один — надо предугадать пожар или убийство.

— Позвольте, сколько мне известно, пожары и покойников «предугадывают» только… собаки своим воем… — еле удерживаясь от смеха, серьезно проговорил Путилин.

— Xe-xe-xe! Xa-xa-xa! — почтительно рассмеялся репортер, стараясь замаскировать кислое выражение лица. — Честное слово, ваше превосходительство. Это очень остроумно.

— Однако я вас попрошу перейти к делу. Еще раз, чем могу служить?

— Виноват, продолжаю… Так вот, вчера, вернее, сегодняшней ночью я мог не только предвосхитить необычайное происшествие, но дать вполне правдивое описание того, что я видел, узнал.

«Что он, рехнулся, что ли? Что он за чепуху мне несет?» — с досадой подумал Путилин.

— Слушайте, господин Кусайлов… виноват, Разудайлов! Во-первых, если вы могли что-либо описать правдивое, то почему вы этого не сделали, а во-вторых, какое до всего этого мне дело?

— Вам-то, ваше превосходительство?

— Да, мне-тo! — уже раздраженно вырвалось у Путилина.

Репортер хитро прищурился:

— А что вы думаете, ваше превосходительство, если бы сегодня в газете появилась трескучая статья под таким канальским заголовком: «Путилин — на Охтенском кладбище! Страшная ночь! Таинственные видения! Путилин среди выходцев из могил отыскивает страшного преступника!» Да, что вы думаете относительно этого?

Путилин был поражен донельзя.

Он даже привстал, с суеверным ужасом глядя на хроникера.

— Вы… вы откуда же это узнали?

Лицо репортера сияло торжеством.

— Что, правда это? Видите, ваше превосходительство, я доказал вам, что иногда можно предвосхищать события.

— Бросьте болтать ерунду! — резко проговорил Путилин. — Скажите лучше, как вы проследили меня?

— Очень просто: я слежу за вами так ревностно, как ни один агент не следит за преступником. Что поделаешь: жена, дети, пять человек детей. Надо пятаками зарабатывать кусок насущного хлеба.

— Нет, честное слово, вы — молодец. Я был бы доволен, если бы у меня все агенты походили на вас! Что же, вы были на кладбище?

— Был. Мы приехали туда втроем.

— Как втроем? Кто же еще двое?

— Я, вы и доктор, ваш приятель.

— Где же, черт возьми, вы находились?!

— Позади… на рессорах… хотя, откровенно говоря, путешествие было не из приятных, так я весь был облеплен грязью, но зато выгодное: оно не стоило мне ни пятиалтынного!

— И что же вы видели на кладбище?

— Откровенно говоря, со страха — я ужасно боюсь кладбища ночью — я мало что видел. Что-то дьявольски завывало, мелькал какой-то огонь. Ей-богу, я боялся, как бы вы с вашим доктором не угодили в преисподнюю.

Путилин хохотал до слез.

— Ну-с, вернувшись, я бросился в редакцию писать сенсационную статью, но тут меня взяло раздумье, а что, дескать, если этим я разрушу какой-нибудь гениальный план, ход Путилина? И я скрепя сердце бросил в корзину начатую статью.

— Ну, за это большое вам спасибо. Вы — молодец. Вы правы, если бы вы поместили статью, вы оказали бы мне и правосудию отвратительную услугу. Что же в награду вы хотите получить?

— Сведения, самые подробные.

— Хорошо, когда это будет возможно, я вам их дам. Вам — первому.

— Вы позволите, ваше превосходительство, навещать вас?.. Что вам стоит дать иногда какой-нибудь материалец…

— Что с вами делать — приходите! — улыбнулся Путилин. — От вас ведь никуда не скроешься.

Когда сияющий «Укус» вышел из кабинета, Путилин схватился за голову:

— Честное слово, вот то, что страшнее всего!

Объяснение «ужасов» и «тайн»

Действительно, в начале одиннадцатого часа вечера ко мне вошел Путилин.

— Признайся, доктор, тебе не особенно улыбается мысль вторично испытать ужас перед мрачными тайнами Охтенского кладбища? — здороваясь со мной, шутливо спросил он. И рассказал о визите репортера.

— Откровенно говоря, да. Но, с другой стороны, — мое любопытство сильно подстегнуто. Имей, Иван Дмитриевич, однако в виду, что я еду с тем условием, чтобы сегодня находиться бок о бок с тобой. Я предпочитаю всякой опасности, всякому ужасу глядеть в глаза, а не находиться от них на почтительном расстоянии.