Путин и Собянин. Великая битва за Москву

Понятно, что в реальной жизни 100-процентного контроля не может добиться даже самый жесткий тоталитарный режим, всегда будут сферы жизни, которые государство не может регламентировать. Но в экономике РФ государство контролирует 70–75 % активов, рабсилы, баблопотоков, банковского капитала, рынков сбыта и т. д. То есть оно абсолютно доминирует. Защищая свой базис, основу своего существования — экспортно-сырьевой комплекс, элитка озабочена не столько развитием его производственных мощностей, сколько вытаптыванием поляны, на которой потенциально может прорости и окрепнуть социально-экономический субъект, посягающий на ее гегемонию.

Именно поэтому, если для нормальной экономики, бенефициаром которой является население в целом, цель развития заключается в производстве большего объема благ, то для экономики путинской России целевой ориентир заключается в достижении структурной однородности, обеспечивающей возможность тотального контроля всех процессов.

Но давайте вернемся к специфике рентной экономики. Да, бенефициары трубы вынуждены тратить 95 % своей маржи на обеспечение поддержания господства, которое и дает им монопольное право администрирования сырьевой ренты. Расходы на поддержание своей власти воспринимаются как издержки на сохранение контроля над собственностью, генерирующей доходы. Естественно, всякий собственник стремится к оптимизации расходов, то есть сокращению их объемов и повышению эффективности затрат. На что же тратит элитка свои рентные доходы? Единственное, что им нужно от черни — их лояльность. Вот ее верхи готовы покупать.

Покупка лояльности происходит в самых различных формах. Чем выше социальный статус индивида, тем более благ он требует за свою лояльность. Но и, разумеется, тем большие обязательства он принимает перед правящим режимом. У русского общества нет экзистенциальной потребности в свободе, поэтому никакого, идейного, классового конфликта между верхами и низами нет и не будет. Низы считают приемлемой существующую сословно-феодальную систему общественных отношений. Внешних соперников у Кремля не существует. Кому интересно соперничать с аутсайдером?

Поэтому пока экспортная труба способна генерировать достаточно ресурсов для покупки лояльности со стороны низов, путинское государство будет стоять незыблемо. Имеет значение и величина накопленных резервов, но это детали.

* * *

В этом уравнении два неизвестных — текущая маржинальность рентной экономики и минимальная величина расходов, позволяющая удерживать население в повиновении. Второе мы можем только предполагать. Первое же вполне доступно вычислению.

Показатели за первый квартал 2020 г. не дают поводов для беспокойства: доходы госказны составили 4,73 трлн руб., а расходы — 4,71 триллионов. Минфин точно подсчитал профицит федерального бюджета — 12,4 млрд руб. Но на самом деле статистика за четыре месяца получается еще более оптимистичной: при доходах в 7 триллионов и расходах 6,9 трлн руб. за январь-апрель излишки федерального бюджета составили уже 123 млрд руб. Выглядит, как чудо. Но на самом деле если где-то прибыло, значит где-то должно убыть. Часть жирка у населения съела девальвация рубля. В апреле несмотря на то, что население изъяло из банков вкладов на 2,5 трлн руб. (осталось на счетах 13,4 триллионов) произошло обвальное снижение потребления (на 25 % по сравнению с мартом).

О чем это говорит? О том, что россиянцы готовы затянуть пояса и продавать свою лояльность по меньшим тарифам. Именно поэтому никакой раздачи денег из ФНБ на поддержание штанов не ждите. Не пришло еще время заливать деньгами социальный пожар. Тактически от нефтяного шока и коронокризиса Кремль только выиграл. В то время, как все развитые страны тратили свои резервы, Путин умудрился слегка даже нарастить кубышку (с момента объявления «нерабочих дней до 15 мая ЗВР увеличились на $2,4 млрд до $562,9 млрд). Рейтинг Путина укрепился, каким бы абсурдным это на первый взгляд не казалось.

Однако если оценивать продуктивность экономического базиса, на котором держится РФ, стратегически положение Кремля сильно осложнилось. Издержки на поддержание уровня легитимности правящего режима снизились, однако доходы от экспорта углеводородов обвалились гораздо больше. Давайте рассмотрим это на примере «Газпрома» — государствообразующего, если можно так сказать, предприятия. Компания уже в прошлом году показала отрицательный денежный поток, то есть потратила больше, чем получила выручки. Дырка составила 190 млрд руб. при выручке от продажи газа в 3,8 трлн. руб., из которых львиная доля в 2,5 трлн. руб. пришлась на экспортные поставки.