Украинскую армию предлагается обеспечить всем необходимым — от транспорта и средств связи до огнестрельного и зенитного оружия. Общая сумма поставок — 100 миллионов долларов. Но не факт, что их выделят. Конгресс не готов тратить деньги. Он не возражает против санкций, если не нужно рисковать. Украина может обнаружить, что много людей в Конгрессе, готовых ей аплодировать, и мало — готовых поддержать.
О том, что украинской армии нужно помогать не словами, а делом заявил недавно Збигнев Бжезинский. По его оценке, еще до гипотетического вторжения России на Украину нужно Киеву дать оружие, причем для боев в городских условиях.
В числе других статей — делиться с Украиной разведданными, ускорить внедрение системы ПРО в Европе, поддерживать долларом демократию в странах, входивших в Советский Союз. Отдельный пункт — расширить на территории бывшего СССР теле— и радиовещание на русском языке. То есть вести информационную войну. Реализация акта обошлась бы американскому бюджету в двести миллионов долларов в год, что немного, учитывая масштабы борьбы.
Много воинственной музыки в этом проекте, но мало денег. Положений много, а 200 миллионов долларов в год — незначительная сумма. К тому же документ не имеет шансов пройти, администрация будет возражать. Это скорее выражение настроения.
Автор законопроекта — сенатор от штата Теннесси Боб Коркер. Репутация его небезупречна. Как говорят в политических кругах штата, Коркер, будучи мэром города Чаттануга, мог иметь деловые контакты с Виктором Пинчуком. А украинский миллиардер, по утверждениям экс-главы Службы безопасности Украины Александра Якименко, был одним из спонсоров Майдана. Еще в числе сторонников билля — сенатор Джон Маккейн, проигравший Обаме на выборах в 2008 году. За документ выступает и целый список республиканцев-неоконсерваторов. Их никак нельзя охарактеризовать, кроме как самым негативным образом…
Основной приоритет Обамы — внутренняя политика, но Украина его отвлекает. Ему нужно показать себя сильным, показать, что российские танки границу не пересекают из-за санкций. Но, по американскому выражению, лай администрации — это еще не укус.
Ошибки украинской оппозиции
Украинская оппозиция могла бы извлечь очень полезный урок из общения с Михаилом Саакашвили. Причем не из пламенной речи, которую экс-президент Грузии произнес на майдане 7 декабря 20013 года, а скорее из его впечатляющего политического взлета и не менее впечатляющего падения.
В феврале 2004 года, вскоре после избрания президентом Грузии, Саакашвили приехал в Вашингтон. Во время этого визита он оказался на ужине, устроенном Центром национальных интересов, где я также присутствовал. Саакашвили пребывал в состоянии эйфории, и не только потому, что ему с успехом удалось сбросить правительство Эдуарда Шеварднадзе, но также из-за теплого приема, который ему оказали в Вашингтоне, включая встречу с президентом Джорджем Бушем-младшим.
Тем вечером, слушая выступление Саакашвили, я с беспокойством отметил, что грузинский лидер слишком буквально принимал похвалы американских чиновников. Поэтому так вежливо, как требовала того моя роль модератора и хозяина вечера, я пересказал Саакашвили и остальным собравшимся разговор президента Ричарда Никсона и первого президента Грузии Звиада Гамсахурдиа, который состоялся в 1991 году в Тбилиси. Гамсахурдиа в моем присутствии хвастал Никону, что Россия стояла на коленях и одного существенного усилия хватило бы, чтобы нанести ей смертельный удар. И, казалось, Гамсахурдиа вызвался исполнить эту роль. Никсон немного подождал и ответил пророческой мудростью: «Господин президент, вы сейчас очень важный человек, и многие будут говорить вам то, что, по их мнению, вы хотели бы услышать. Я же скажу вам то, что вам действительно необходимо знать. Соединенные Штаты не пойдут на конфронтацию с Россией из-за Грузии, и если вы этого не поймете, то вы и ваша страна можете заплатить за это очень высокую цену».
Саакашвили был явно раздражен этим рассказом, но быстро ответил, что он не Гамсахурдиа и не пытается спровоцировать Россию. Несмотря на это, некоторые из собравшихся впоследствии отмечали, что его жестикуляция свидетельствовала об ином. Он неудержимо хотел поставить Москву на место. Это желание внесло свою лепту в разрушительную войну с Россией спустя четыре года и его политическое поражение спустя пять лет после того вечера. Как сказал мне один высокопоставленный чиновник вскоре после вооруженного конфликта 2008 года, проблема Саакашвили заключалась в том, что он ошибочно принимал готовность людей, занимающих высокие посты, поговорить с ним по телефону за реальное намерение поддержать его безрассудное поведение.