Путинбург

— Так чего же мы ждём? Поехали! — с азартом потирая ладошки, воскликнул Владимир, перебирая в памяти своих новых знакомых и судорожно раздумывая: с кого бы начать? — А давай, к примеру, возьмём Венеру… У нас получится соединить сердца в один семейный союз?

— Ты будешь добиваться её расположения долгие два года, но так и не добьёшься, — прямо, без подготовки, сообщил эту неприятную новость Ангел поставленным дикторским голосом. — Несмотря на твои красивые ухаживания, она будет верна своей цели и променяет тебя на звёздную карьеру, выйдя замуж за известного московского продюсера и кинорежиссёра.

— Вот, шлюха, тщеславная! — взбесился Владимир, ударив кулаком по полу. — Я полдня тогда на пирсе агитировал не поддаваться искушению славы, а прежде думать головой, слушать сердце и говорить душой. А та, видать, мозги не стала напрягать, а просто «посоветовалась» с жопой!

— А сам-то ты чем думал в момент той «агитации»? — в свою очередь поинтересовался Ангел укоризненным тоном. — Признайся, честно. Тебе ведь, по большому счёту, было всё равно, станет она звездой или нет? Ты думал о том, как бы затащить эту «лебёдушку» в постель, а не о её творческом взлёте. И пока она ещё только мечтала стать актрисой, ты уже по-настоящему играл перед ней роль благородного «Грея».

Выслушивая неприятную правду о себе, Владимир готов был провалиться со стыда под пол, но прочное покрытие не позволяло ему сбежать с этого «суда совести», да и сказать ему, в своё оправдание, было нечего.

— Не расстраивайся, — утешил Владимира Ангел, давая понять, что это не такой уж и страшный грех. К тому же и очень распространённый. — Мужики, в большинстве своём, о душе вообще не думают. Мужскими инстинктами управляет не голова, а головка. А голова — полностью забита мыслями о деньгах. Отсюда следует вывод: если у мужика отобрать деньги и оторвать яйца, он тут же начнёт задумываться о душе и об её спасении. Земляне вообще падки на искушения и с удовольствием поддаются всевозможным соблазнам. Вот взять, к примеру, тебя… Для чего ты хотел издать учебник будущей истории? Неужели для того, чтобы люди не повторяли ошибок прошлого, задумались о своей душе и стали лучше? Конечно же, НЕТ. Ты думал о своём тщеславии. Ты хотел утереть всем нос и доказать, что ты гений. Ты так же, как и Венера, хотел славы. Так чем же ты тогда лучше неё? Какое имел ты право склонять её к высоким идеалам, преследуя при этом низменные цели?

— Я не понял! Ты за меня или за неё? Ты мой Ангел-хранитель или её Ангел-гнобитель? — остановил Владимир поток, льющихся на него сверху обвинений, почувствовав «небесную дискриминацию» по отношению к себе.

— Конечно, за тебя, — утвердительно хмыкнул Ангел. — Иначе ты был бы с ней сейчас и «строил» свадебные планы.

— Кстати, а что было бы, если бы ты и вправду не препятствовал нашим отношениям с Венерой, а помогал? Мы поженились бы, и меня ждала действительно несчастная семейная жизнь? — смоделировал обратную ситуацию Владимир, позволив себе немного пофантазировать на эту тему.

— Не скрою. Такой вариант развития событий был. Но он явно тебе не подходил. Вот я сразу и исключил этот поворот судьбы из твоего жизненного «маршрута», чтобы ты не свернул со своего правильного пути, — уверенно заявил Ангел, без тени сомнений.

— Почему ты всё за меня решаешь? — не сдержался Владимир, громко выкрикнув в потолок. Но потом, вспомнив о родителях, и о том, что нужно соблюдать «конспиративную» тишину, быстро перешёл на шёпот: — Ты специально рассорил меня со всеми красотками Путинбурга, чтобы я осчастливил какую-нибудь «страшилу»? Ты считаешь, что красивая девушка априори не сможет меня сделать счастливым, и что мне нужно искать потенциальных жён среди очкастых уродин, просиживающих своё счастье в пыльных архивах научных библиотек?

— Внешняя красота не так сильно влияет на уровень счастья, как внутренняя красота. Соответственно, осчастливить тебя сможет любая. И красивая, и не очень. Но те красавицы Путинбурга, с которыми я тебя рассорил, точно не смогут, — сказал, как отрезал, Ангел и, чтобы не быть голословным, перешёл к конкретике. — С Джесс ты был бы раздавленным подкаблучником и «тряпкой», об которую бы она всю жизнь вытирала ноги. С Екатериной Андреевной ты был бы самым рогатым «оленем» Путинбурга, вынужденным работать на пяти работах, чтобы оплачивать её прихоти. А если бы я тебе помог сойтись с Венерой, то вскоре ты превратился бы в хронического неврастеника и неизлечимого алкоголика, запивающего успокоительные пилюли — спиртным. До такого состояния тебя довели бы её бесконечные съёмки, гастроли, вьющиеся вокруг неё состоятельные поклонники и смазливые партнёры по любовным сценам. Все они сводили бы тебя с ума от ревности и быстро превратили бы умного молодого парня — в больного, ничего не соображающего, вонючего старика.