Пыль дорог и стали звон

— Тянет же меня в такие истории. — Тихо вздохнул Таринор и опёрся на стену рукой. Холодный камень успокаивал. Наёмник провёл ладонью по серой шершавой поверхности. Известняк. Дождевая пещера, каких много в этих местах. Таринор сам не раз проводил ночи в таких, спасаясь от непогоды. Но ни одна из них не была столь чистой, словно кто-то провёл здесь уборку, счистив паутину и выгнав летучих мышей. Вдруг ладонь провалилась в стену, словно в дыру, хотя на поверхности не было даже трещин. Таринор резко отдёрнул руку. Попробовав прикоснуться к стене в этом же месте, он не ощутил камень, а рука так же прошла сквозь известняк, будто через облачко дыма. Наёмник пошарил рукой по ту сторону мнимой стены. Эта иллюзия прикрывала отверстие примерно в человеческой рост, а воздух по ту сторону был заметно теплее, хотя и пах какой-то тухлятиной. Подавив в себе страх, Таринор закрыл глаза и шагнул через иллюзорную стену. Там и впрямь оказалось тепло, хотя темнота казалась ещё более густой, чем в основной пещере. Она словно обволакивала, сковывала, затуманивая не только зрение, но и разум. Даже факел как будто стал светить тусклее. Сделав пару шагов, наёмник услышал шорох и тут же повернулся в сторону звука, выхватив из ножен меч. Таринор был здесь явно не один, и тот, другой, явно скрывался от незваного гостя, пытаясь скрыться за спиной наёмника или за большими сталагмитами, накапавшими здесь за многие годы.

Вдруг наёмник ясно услышал звук дыхания, даже скорее короткого выдоха того, кто пытался даже не дышать, чтобы не привлечь внимания. Звук донёсся прямо из-за спины, и Таринор резко обернулся, выставив перед собой меч. Тишина. Полная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием факела. Наёмник крепко сжал рукоять — холодный металл успокаивал. Чуткий слух уловил короткий шепоток откуда-то из-за спины Таринора. Обернувшись, наёмник направился к, как ему казалось, источнику звука, скрывавшемуся за большим сталагмитом. Под ногами раздался хруст — обглоданные кости, множество вычищенных до белизны овечьих костей, какие обычно оставляют оголодавшие хищники. Когда Таринор взглянул под ноги, огонь факела заколебался. Всё стихло. Наёмник отчётливо слышал стук собственного сердца, учащающееся дыхание, путаницу в мыслях, усиливающуюся с каждой секундой напряжённого ожидания следующего шага неизвестного хозяина пещеры, как вдруг что-то прорезало его сознание сигналом «Обернись!». Факел рухнул на землю. Резкий поворот с выставленным вперёд клинком окончился звоном стали, меч наёмника парировал удар едва видимого противника. «Всё-таки это человек» — молнией пронеслось в голове Таринора. Резкий пинок откинул противника к каменной стене. Послышался глухой удар, сдавленный кашель, противник ударился о камень, но тут же, судя по звукам, поднялся на ноги. Наёмник сделал выпад в сторону звука, но клинок рассёк лишь воздух. Внезапно он вновь услышал хруст, на этот раз противник наступил на остатки собственной трапезы, выдав себя в кромешной темноте, едва освещаемой лежащим на земле факелом. Таринор развернулся, одновременно нанося удар. На этот раз лезвие нашло цель. Пещеру огласил вопль, и невидимый противник повалился на каменный пол пещеры, тяжело дыша и шипя. Наёмник поспешил поднять факел, дабы, наконец, увидеть, что за существо доставило ему столько проблем.

Неровный свет осветил лежащую фигуру. Внешне поверженный был похож на человека, если бы не длинные седые волосы, почти белая кожа и заострённые уши. Сощуренные глаза выглядели тёмными бусинами на фоне бледного скуластого лица, тонкие хищные черты которого были искажены болью. Вертикальные морщины между едва заметными белыми бровями выражали лютую животную ненависть. Хоть противник Таринора и выглядел худым, но каждая мышца была напряжена, а в глазах читалось отчаяние.

— Не думал, что в этих местах водятся упыри… — Проговорил наёмник, оглядывая побеждённого. В ответ тот зашипел и что-то яростно проговорил на неизвестном наёмнику языке.

— Нет, ты не упырь. — Таринор заметил прижатую к неровно вздымающейся груди существа руку, из которой сочилась тёмно-алая кровь, марая и без того не чистую холщовую рубаху. — Крепко же я тебя порезал… Кто ж ты такой?

— Daer! Bherran edvith! Daer! — Сорвалось с бледных губ. Наёмника осенило: ему удалось изловить самого настоящего тёмного эльфа. И, возможно, сломать ему рёбра.

— Надо б тебя связать да возвращаться. — Таринор вынул из сумки верёвку.

— Среди людей сейчас тоже принято… мучить жертву перед тем как убить? Что ж… мы не столь различны… — Прерывистый голос эльфа звучал тихо, но уверенно, с ноткой презрительной злости и неуловимым акцентом.

— Жертва? Ты, скорее, трофей. — Наёмник связывал эльфу ноги, стараясь затянуть узлы как можно крепче: кто знает, какие чудеса ловкости он может проявить пусть даже раненый. — Смотрю, по-нашему заговорил.

— Крепкие узлы, да только я не собираюсь никуда убегать. — Злобно процедил эльф.

— Ага, как же, как будто смерти желаешь! Не свяжу — удерёшь, только тебя и видели.