Пылающая душа

— Нет. — Мне кажется, на миг я могу разглядеть сквозь дымку печальные глаза. Только цвет уловить не получается. – Мы должны уничтожить сохрон, потому что иначе это сделает эш Грис. Только мы можем выкинуть демонов в запретные земли, а эш Грис заберет себе, и тогда он повергнет мир в хаос. Просто представь эш Гриса,  одержимого жаждой власти и наделенного силами Блэкфлая. Ты же понимаешь – это конец того мира, который ты знаешь. Мы не можем этого допустить.

— Если Мрак будет знать…

— Дайана. Если даже он будет знать, даже если он справится с демонами, которые подталкивают его к лучшему для них решению, не стоит недооценивать эш Гриса. Нужно убрать любую его возможность заполучить демонов. Это опасно, если знание станет общедоступным, то  мы попадём в волну экспериментов – люди начнут добровольно становиться одержимыми, в надежде на власть. Все сильные маги окажутся в опасности.

— Нет… — шепчу я.

— Ты сама понимаешь, что да. Я нашел тебе заклинание, ты сможешь его прочитать. Ты должна это сделать. И Блэкфлай, если бы им не управляли демоны, тоже бы принял такое решение. Вспомни, ты сама говорила о том, что он подарил тебе кулон, позволяющий его убить. Это его воля, а не твоя. Сделай то, о чем он тебя просил, пока еще был тем, кого ты любила и уважала.

— Я до сих пор его люблю, даже того, в кого он превратился.

— Тогда ты тем более должна это сделать. Если не сделаешь ты, это сделаю я. Другого варианта просто нет. И я говорил, что тебе не понравится та информация, которую я смог найти.

Во мне все сопротивляется этому решению.  Хочется раствориться черным дымом и сбежать к Мраку прямо сейчас, не позволив никому опомниться. Предупредить,  оградить и будь, что будет. Мне физически плохо от  душащей боли в районе груди. Ненавижу эш Гриса. Всегда ненавидела. Я  понимаю, что движет Кэлом, я понимаю, что движет всем этим миром, но не могу. Не могу сама подписать Мраку приговор.

— Ты уверен, что другого решения нет? – сипло выдыхаю я, понимая, что кажусь сейчас жалкой. Наплевать. Я люблю. Это чувство делает меня уязвимой и сильной одновременно.

— Ты знаешь это «другое решение»? – отвечает вопросом  на вопрос Кэл. Выдыхаю и отрицательно мотаю головой.

— И я нет. И эш Грис не знает. Смирись, Дайана. Я понимаю, что тебе больно, но представь, что он уже умер.

- Но он жив, Кэл. И в нем гораздо больше от знакомого мне Блэкфлая, чем считают все остальные. И мне он дорог.

— Может, он знает, но не хочет оставлять Блэкфлая в живых? Для него это угроза. – Мне самой противно, насколько  жалко звучит мой голос. И я рада, что не вижу лица Кэла. На нем явно презрение и жалость. Наплевать.

— Последний раз упоминания о маге-сохроне встречаются более пятисот лет назад, — произнес Человек без лица, словно просил прощение. — Тот свиток, который мы нашли, уникален…

— К чему ты клонишь?

— К тому, что мы один раз изгоняли сохрон, и у нас с тобой самый большой опыт в этом деле. Остальные еще меньше понимают, что представляет собой Блэкфлай… Никто не знает, как это исправить, если не знаешь ты, я или сам Блэкфлай. Мы можем только избавить этот мир от опасности. Опции «спасти» нет. И времени нет ее искать…

— Откуда ты знаешь? – Липкий страх мешает нормально дышать. —  Еще вчера ты говорил, что есть…

— Есть подозрения, что я ошибаюсь. Блэкфлай здесь, как я понимаю недалеко. Эш Грис тоже сорвался в Сноург, мне кажется, они уже договорились… Мрак ничего тебе не говорил?

— Нет. — Качаю головой. – Когда уходила, он спал.

— Ему не нужно спать, Дайана… — с тихой грустью отвечает Кэл.

— Думаешь, он  специально притворился?

— Ты знаешь его лучше, чем я. Лучше, чем кто-либо, вот и ответь сама себе на этот вопрос.

Притворился. Не хотел разговаривать. Что-то решил для себя и боялся, что я догадаюсь. Вечером нам было не до этого. Демонов Блэкфлай! Он предполагал, что эта встреча может быть последней и именно поэтому подпустил меня к себе.

Срываюсь с места, чтобы предупредить, и тут замечаю, что под потолком больше нет силуэта летучей мыши. Сердце опускается в желудок.

— Вот демоны… Эль… - шепчу я, оглядываюсь по сторонам и подбегаю к окну, чтобы вдалеке заметить растворяющуюся струйку черного дыма.

— Что случилось? – настороженно спрашивает Кэл.

— Засранец… — выдыхаю я, чувствуя, что руки стали ледяными.  Даже для вампира.

— Я? – удивляется он.

— Нет. – Я качаю головой. — Не ты.  Нам нужно спешить.

— Куда? – уточняет он, и не торопится подписаться. Наверное, дают о себе знать раны.

— Надеюсь, к Мраку.

— Дайана, ты хочешь сделать глупость? – осторожно интересуется Кэл. — Ему нельзя говорить, его надо уничтожить.

— Может быть, хочу сделать, а  может, и нет. Не тебе решать,  должен знать Мрак или нет. Если кому-то суждено его убить, то только  мне…

— Да, о чем ты говоришь?

Выдыхаю, ругая себя, что не поняла раньше. Но все же пытаюсь объяснить все Кэлу.

— Эль. Он сейчас слышал наш разговор, и… когда я умирала, на шее был кулон, который дал мне Мрак, то же заклинание, что в свитке,  но заключенное в артефакт. Я не помню… вроде бы я об этом говорила…

— Использовать его может кто угодно.