Пылающая гора. Книга 2

– Нет, мы всё же ждём тебя в «Весёлой кобыле»! Ничего не случится, если твои дела пару часов подождут. Мы столько не виделись, – не отставал друг.

Пообещав подумать, Анри отправился ко двору разбираться с посланиями. Надо сказать, это получалось у графа довольно быстро. Он уже научился просматривать лист наискосок, выделяя самое главное, и, если его ничего не привлекало, тут же отдавал письмо Жерому или Леону. Жером в присутствии патрона стал более уверенным и уже по-хорошему включился в работу и живо дописывал рапорты к каждому прошению и обращению. Отбракованные письма отправлялись на стол к Леону, которые парень проворно разносил по инстанциям или просто выбрасывал совершенно уж бестолковые. Мечтая, наконец, поесть по-человечески, Анри решил, что действительно стоит вечером встретиться с друзьями, и направился в любимый трактир.

Весь трактир шумно приветствовал графа, радуясь его возвращению. Приятели обсудили волнующие события, а Анри рассказал, как он проводил время в поместье и о деревенской свадьбе. За разговором приятели не заметили, как остальные посетители заведения дошли до нужной кондиции и начали петь и завели «Таверну». Слова песни про выпивку неизменно поднимали настроение завсегдатаям кабака, и мужчины истошно орали «Хей!», чокаясь кружками. Песня закончилась, и графу вдруг сделалось грустно. Он вспомнил Шарлотту и как хорошо было ему с любимой там, в деревне, и сердце мужчины охватила тоска. Заметив состояние друга, Рене похлопал его по плечу и предложил:

– Давай выпьем за твою жену, – господа за это с удовольствием подняли бокалы, а Гиьём как всегда бесцеремонно поинтересовался:

– Я тут подумал, Анри, может, ты специально не привёз жену в Париж? Боишься, что половина рогоносцев, которые стали таковыми по твоей вине, захотят отплатить тебе той же монетой? – засмеялся он.

Рене осуждающе взглянул на друга: маркиз, как всегда не подумав, подначивает. Виконт сразу заметил, что, несмотря на беззаботный вид, глаза Анри оставались печальными. Услышав предположение Гильёма, граф усмехнулся. Подобная мысль приходила в голову де Круа, но он знал, что его жена не похожа на многих женщин при дворе, и доверял ей. Но так же Анри понимал, насколько Шарлотта доверчива, а потому вполне может попасть в ловушку, ловко расставленную дворцовыми интриганами. Вот этого он действительно боялся. Правда, признаваться в своих чувствах к супруге де Круа даже друзьям не собирался. Анри полагал, что так он становится слабее.

Ближе к полуночи господа засобирались по домам, но поскольку графу было некуда идти, и никто его не ждал, Гильём предложил Анри переночевать у него. Друг согласился, но в доме у маркиза де Круа долго не мог уснуть: образ Шарлотты не покидал воображение графа, его сердце сжималось от тоски, и, обнимая подушку, Анри проклинал итальянца с его ремонтом и себя: почему он сразу не забрал супругу с собой в Париж? После этого вечера де Круа, не желая страдать от разлуки, уже не расслаблялся, а с головой ушёл в работу и ложился спать, кода уже валился с ног от усталости. Правда, мысли о любимой часто посещали его, и Анри оставалось утешаться тем, что каждый минувший день приближает их встречу.

Через неделю в Париж неожиданно нагрянул отец. Маркиз привёз сыну письмо от жены. Анри несколько раз перечитал послание, и душа мужчины наполнилась счастьем и тоской одновременно. Шарлотта писала, что скучает и мечтает вновь увидеться. Для графа это признание звучало приятней музыки: она тоскует по нему! Анри слышал голос любимой, видел печальные огромные глаза, и ему хотелось обнять супругу, но у мужчины не было возможности сделать это, и он печально вздохнул. Де Круа ещё раз взглянул на листок, покрытый ровными изящными строчками, и поинтересовался у отца, почему он не привёз Шарлотту с собой, но Генрих недоумённо пожал плечами:

– Я как-то не подумал об этом. Да и чего ей здесь делать? У нас в замке девочке гораздо лучше, чем в вашем душном Париже. Они с Луизой прекрасно проводят время!

С грустью вздохнув, Анри поднёс письмо к лицу, вдыхая аромат духов жены, и, аккуратно сложив, спрятал листок в нагрудный карман: пусть греет сердце.

Генрих де Круа приехал в столицу, полный решимости осуществить задуманный им план, и ожидал встречи с Кольбером. Анри выполнил желание отца и проводил его к министру. Вернувшись, Генрих просто сиял: по-видимому, господа обо всём договорились.

– Через три дня при дворе намечается большой бал, и я намерен остаться, – довольный собой доложил отец. – Кольбер обещал свести меня с нужными людьми.

– Отец, не слишком ли ты торопишь события? – снова забеспокоился сын.

– Ничуть. Я всё делаю аккуратно и пока только забрасываю наживку, пусть обсасывают и привыкают к ней, – хихикнул маркиз. – А уж потом будем действовать наверняка.

– А где ты собираешься жить? Видел, что творится в моём доме? – растеряно спросил Анри.

– Не беспокойся. Я уже устроился недалеко от дворца, в номерах. Кстати, я рассчитываю и тебя видеть на балу, – безапелляционно заявил Генрих.