Пылающая комната

— Знаешь, Тэн, — продолжал он, — ей надо подарить нашу фотографию. Но только ты сам напишешь все, что полагается.

— Что я могу написать? — спросил я, — Джон и Питер любят друг друга, у нас есть только одна фотография, где мы с тобой полуголые на мотоцикле сидим.

Я имел ввиду снимок, сделанный на море Айроном. Действительно наша единственная совместная с Крисом фотография.

— Напиши всю правду, — посоветовал он, — как есть.

Он достал фотографию и подал мне.

Я бросил ее на стол.

— Постараюсь.

Виола проснулась через два часа. Пришла в гостиную веселая и бодрая и села в кресло. Она посмотрела на нас с Крисом и смущенно извинилась:

— Я пить не умею, я в первый раз.

Крис рассмеялся открыто, как ребенок, на ее признание.

— Он тоже не умел, — он кивнул в мою сторону.

— Это правда, — признался я.

— Ну, давай, пиши, — он взял фотографию и сунул мне в руки. Виола следила за нами с любопытством.

Внезапно мне пришла в голову простая нелепая мысль и я взял ручку и написал на оборотной стороне снимка: «Amis pour la vie. Королеве бильярда от Ариэля и Пернатого Змея 17 декабря 2001». Я протянул Харди ручку и фото, и он расписался. Затем я сделал тоже самое и отдал снимок Виоле. Девушка с восторгом взглянула на него и заметила:

— Я вам завидую.

Крис простился с Виолой, поцеловав ее на прощание. Я проводил ее вниз и отвез домой. У самой двери она обняла меня и сказала:

— Вы ведь не умрете, Тэн, никогда?

— Почему ты так думаешь? — спросил я, погладив ее по голове. Ее вопрос задел самые неприятные и темные предчувствия, постепенно пускавшие корни в моем собственном сознании.

— Вы не можете, я не хочу жить, если вас не будет.

— Ну, это ты преувеличиваешь, фиалка, — возразил я, пытаясь ее успокоить, — тебя еще ждет долгая счастливая жизнь и первые призы на скачках.

— Я знаю, его обвиняют в убийстве, я читала, — сказала она, поднимая голову, — но ведь он не убивал.

— Я тоже так считаю, но пока что мы находимся под следствием.

— А ты еще будешь писать песни? — она спросила меня так серьезно и с такой надеждой, что мне не захотелось ее разочаровывать.

— Конечно, мы уже начали новый альбом.

— А как он будет называться? Я никому не скажу, клянусь.

— «Инициация», — бросил я небрежно, и сам похолодел от странности этой идеи.

— А что это значит?

— Ну, это такая игра, если выиграешь, то получаешь все, что захочешь, исполнение желаний, проиграешь и все, крышка.

— А какие у нее правила?

— У нее нет правил, фиалка, в том-то все и дело, что это игра без правил.

— Это нечестная игра, — возразила Виола.

— Да, мне тоже так иногда кажется, но очень увлекательная.

— А когда он будет готов?

— Альбом? К лету, наверное, спешить некуда. Ну, давай прощатся, я тебя как-нибудь приглашу на запись, если Крис не будет возражать.

— Вот классно!

Вернувшись назад, я еще полчаса выслушивал восхищенные отзывы Криса о дочери Уиллиса. Но меня уже занимали совсем иные мысли. Название для нового альбома не давало мне покоя.

19 декабря 2001

Позвонил Виоле, спросить все ли в порядке после нашей встречи. Услышал незнакомый женский голос. Оказалось, приехала ее мать. Виола сказала, что все нормально и что она написала мне письмо. Я вспомнил, что когда-то дал ей свой E-mail. Больше ничего объяснить она не смогла, видимо из-за присутствия матери. Я пообещал прочитать письмо. Пообедал и отправился в Интернет-салон. Мои убедительные доводы насчет того, что Интернет нам необходим, на Криса не действуют. Он и слышать об этом не желает. У него просто какая-то дикарская ненависть к компьютеру. И это при том, что в студии все напичкано техникой, так, что продохнуть невозможно.