Пылающим хвостом заметая следы

Закрыв за Тэймором дверь, я выключил свет, поставил смартфон на зарядку, и подошел к окну, за которым печально завывал ветер. Именно так – печально завывал, иначе и не скажешь. Раздвинув тяжелые зеленые портьеры, полностью блокирующие дневной свет, я увидел внутренний дворик. С темнеющего неба сыпал, закруживаясь у земли в маленькие торнадо, густой снег. Полуметровым полотном снег накрыл землю и припаркованные во дворике автомобили постояльцев. Кроме… красного спортивного кабриолета с черным кожаным верхом. Кабриолет был чист, будто только что выехал из автомойки.

Распаковав рюкзак, я развесил вещи в шкафу, и лег на широкую кровать, вооружившись пультом от телевизора. Переключая канал за каналом, я незаметно погрузился в сон.

Я проснулся от громкого стука. В номере было темно, его освещал только экран телевизора. Незашторенное окно было черным. Я посмотрел на часы, было уже 18.30. Через полчаса мне нужно было идти на ужин. Стук за окном повторился. Я выключил телевизор, подкрался к окну сбоку и выглянул в щель между стеной и сдвинутой гармошкой портьерой. На улице все было по-прежнему – дворик, еле-еле освещаемый заснеженными фонарями, и сугробы снега с очертаниями автомобилей. В нескольких окнах на первом этаже пробивался свет сквозь портьеры.

И красный кабриолет.

Без единой снежинки на черной кожаной крыше.

Я не мог отвести взгляда от этого кабриолета. Что-то неприятно-тошнотворное подкатывало к горлу при виде этого красного кабриолета. Но я не мог отвести от него взгляда. Снова послышался стук. Как-будто кто-то бил по металлу. Я надел куртку, накинул на голову капюшон и приоткрыл дверь, ведущую во двор. И снова стук. Теперь я отчетливо слышал, что раздавался он из кабриолета. Пригнувшись, я подкрался к кабриолету. Я дотронулся до ручки водительской двери, и тут-же одернул руку, такой горячей оказалась ручка. Я дотронулся до двери, до капота… Весь кабриолет был таким горячим, словно стоял он сейчас не в заснеженном дворике при температуре минус пять градусов по Цельсию, а под палящим солнцем… где-нибудь у моря.

Обе двери, и водительская, и пассажирская, были заперты. Резкий, громкий стук, раздавшийся в тот момент, когда я дергал за ручку пассажирскую дверь, заставил меня замереть. Теперь понятно – стук раздавался из багажника. Я подскочил к багажнику, нажал на кнопку и отбежал в сторону. Крышка багажника медленно поднялась, но ничего не произошло. Возможно, тот, кто стучал, не может двигаться, и бьет изнутри ногой – подумал я, собираясь духом. Я подкрался поближе и осторожно заглянул в черную пасть багажника. Ничего не увидев, я просунул туда руку. Пусто. Я почти полностью залез в багажник, исследуя его рукой. В этот момент кто-то схватил меня за ноги, затолкал внутрь, и закрыл крышку. Я даже крикнуть не успел. Да я бы и не смог закричать. Ведь я онемел от страха – я же точно знал, что за моей спиной никого не было!

Я прислушался. Снаружи было тихо, только завывания ветра и больше ничего. Черт меня дернул притащиться к этому кабриолету! Ну и что, что он похож на… тот красный кабриолет. Мало ли на свете таких же кабриолетов. Точно таких же кабриолетов…

В кромешной темноте я вдруг заметил еле заметное свечение, буквально точку света. Я изловчился, перевернулся, и подполз вплотную к светящейся точке. Понятно, металл вокруг замка проржавел насквозь, и там образовалось отверстие. Я заглянул в отверстие, и увидел окна и дверь своего номера. Я увидел, как в окнах моего номера зажегся свет, потом я увидел силуэт человека. Человек ходил по номеру, рылся в шкафу, где висели мои вещи. Я видел, как человек надевает на себя мои вещи. Потом свет в окнах погас.

Через несколько секунд дверь приоткрылась, и на улицу вышел человек, при виде которого я полностью потерял способность что-либо соображать. Я увидел… себя.

Озираясь по сторонам, он подошел к кабриолету, проверил, крепко ли закрыта крышка багажника. Потом я услышал, как он сел за руль. Несколько минут двигатель работал вхолостую и менялись частоты радио, потом кабриолет поехал. В отверстие я видел, как отдаляется дверь и окна моего номера. Потом и весь отель остался позади. Выехав на горную дорогу, кабриолет, набирая скорость, покатил по заснеженной дороге, соскальзывая в занос на поворотах. Я хотел закричать, что на летних шинах нельзя ехать с такой скоростью, хотел закричать, чтобы меня выпустили, но не смог произнести ни слова – оказывается, мой рот был заклеен скотчем.

“”Мое лицо, мои ребра, мой живот болели так, словно их только что обработали бейсбольной битой. Кажется, мне выбили глаз, и кровь из глазницы стекала по лицу. Что-то билось по моему животу, вызывая нестерпимую боль, когда кабриолет заносило на поворотах, или он подпрыгивал на кочках. Я лежала в луже крови… Моей собственной крови… Содрав кожу с мясом, я выдернула правую руку из наручников. Воя от боли, я осторожно прикоснулась трясущейся рукой к животу, потом, все поняв, зачем-то стала осторожно вправлять выпавшие петли кишок обратно в живот. Кабриолет остановился.