Пышечка

Его руки касаются моих щек – похоже, он надевает мне на нос очки. Волосы цепляются, но Бо сосредоточенно помещает дужки мне за уши.

– Ладно, – говорит он. – Открывай.

Он разворачивает ко мне зеркало заднего вида, и я вижу красные очки со стеклами в форме сердечек. Линзы темные, тонированные, поэтому я даже не сразу себя узнаю. Я освобождаю застрявшую прядь волос.

Он подарил мне их по приколу, я понимаю, но мне они в самом деле нравятся. Они меня преображают: из зеркала на меня смотрит незнакомка.

– Они прекрасны, – говорю я и немедленно чувствую себя идиоткой. Это дешевая безделушка из магазина «Все за доллар». Наверное, он небрежно кинул их в корзину, уже стоя на кассе.

Бо тянется ко мне и приникает к моим губам. Под тяжестью его тела я расслабляюсь.

– Тебе пора домой, – шепчет он между поцелуями.

Я киваю. Мы продолжаем целоваться.

•

Мы с Бо долго сидим на парковке. Слишком долго, но, к счастью, когда я добираюсь-таки до дома, мама уже спит мертвым сном и дверь в ее комнату закрыта. Все лето я изобретаю отмазки, почему мне приходится «задерживаться на работе» после закрытия. Маме все это не сильно по душе, но она не пристает с расспросами. Кроме того, она шьет рекламные перетяжки, собеседует новых членов жюри, ищет спонсоров для конкурса – то есть на ближайшие месяцы, можно сказать, взяла отпуск от родительства.

Дверь в комнату Люси тоже закрыта, как всегда в последние два месяца. Проходя мимо, я касаюсь ручки, но внутрь не захожу. С того дня, как мама принялась разбирать эту комнату и мы повздорили, больше она к этой теме не возвращалась, будто забыла о своих намерениях. А сама я, конечно, разговора не завожу, дабы она не взялась за старое.

Я уже засыпаю, когда жужжит телефон.

ЭЛЛЕН: лгунья

Вот дерьмо! Она все знает. Нет, ну у нее ведь тоже бывали от меня секреты. Каждый раз, когда я слышу ее болтовню о Тиме, то вспоминаю, как Кэлли упомянула их «оральное недоразумение». Понимаю, это мелочь, причем вообще ничего не значащая, но не могу перестать гадать: о чем еще она умалчивает? Теперь я ее подружка-девственница, которой всего этого не понять.

ЭЛЛЕН: ты чертова лгунья. ты обещала зайти к тиму после работы

Хвала Иисусу! Я напрочь забыла про вечеринку у Тима, но это мне Эллен, конечно, простит. А вот если бы она узнала о нас с Бо…

Телефон снова жужжит.

ЭЛЛЕН: ты пропустила настоящую Д-Р-А-М-У

Я переворачиваюсь на бок и пишу короткий ответ – извиняюсь и обещаю позвонить утром, чтобы узнать все подробности. Затем открываю следующее сообщение.

БО: споки

И вздыхаю. Ну да – вздыхаю, и будь что будет.

Четырнадцать

Просыпаюсь я от звонка в дверь. И, прежде чем выползти из постели, проверяю телефон.

ЭЛЛЕН: я снаружи пусти

Натянув старые спортивные шорты, я спускаюсь по лестнице и иду к задней двери. Там я обнаруживаю Эллен, прильнувшую губами к стеклу: она набирает воздух в щеки и резко выдувает его, издавая пукающие звуки.

Все это лето мы с Эл словно исследуем неведомые земли. Мы всегда были противоположностями. Люси любила повторять, что у лучших друзей общее одновременно все – и ничего. «Вы, девчушки, как два пересказа одной и той же истории», – говорила она. Но в последние два месяца нас словно растаскивает в стороны, а замечаю это, по ходу, одна я.

Я отодвигаю дверь, но Эл продолжает прижиматься лицом к стеклу, так что уезжает вместе с ней вбок, а затем вваливается в дом и падает на стул у кухонного стола.

– Боже милосердный, Уилл! Я там чуть не расплавилась!

Я поворачиваюсь к часам на микроволновке.

– Еще так рано, – ворчу я и тоже опускаюсь на стул.

Я помалкиваю о том, что до двух ночи тусовалась с Бо – Мальчиком-из-частной-школы.

– У меня сегодня зарплата, а для зарплаты слишком рано не бывает. – Она встает и принимается заглядывать в шкафы, прочесывая кухню в поисках чего-нибудь съестного. – И вообще уже одиннадцать. Совсем не рано. Твоя мама не на шутку бомбанет, если узнает, до скольки ты дрыхнешь.

– Плевать. – Я скрещиваю руки на столе и прячу в них голову. – Ты какая-то счастливая. Чего ты такая счастливая?

– Не знаю. Я жива. Жизнь не дерьмо. Через неделю начнется школа. – Она захлопывает шкафчик и разворачивается. – Может, в сексе я тоже перестану быть ужасна.

– Да в нем вроде бы ничего особо сложного не должно быть, правда? – Хотя, надо признать, одна мысль об ЭТОМ приводит меня в ужас.

– Однажды ты поймешь. – Эл склоняет голову набок.

«Ну уж нет, – думаю я. – Невинность на всю жизнь. Девственная плева – форева!»

– Одевайся, пора забирать денежки!

– В кладовке есть чипсы, – бросаю я, направляясь к лестнице. – Мне нужно сорок пять минут.

– Тебе повезло, что у вас на телике записаны какие-то отстойные сериалы, – я найду, чем себя занять! – кричит она мне вслед.

Я быстро принимаю душ, подсушиваю волосы полотенцем и закручиваю их в мокрый пучок. Потом заглядываю в свой шкаф и понимаю, что на улице такая жара, что уж лучше остаться в шортах и старой футболке, доставшейся мне после очередного конкурса красоты.