Раб

В номере приказываю Лайле сидеть у себя до ужина. Не потому, что хочу наказать, а просто ужин ей пока не доверю, а что у Антера в душе творится — не представляю.

— Платье снимать, госпожа? — интересуется. Окидываю её взглядом:

— Лайла, я не собираюсь за тебя принимать элементарные решения. Если мне понадобится, чтобы ты оделась или разделась, сообщу. Всё остальное время поступай как хочешь.

Лайла зачем-то опускается в позу покорности, благодарит, потом юркает в свою комнату. Вздыхаю, иду за Антером. Кто бы сомневался, уже в душе, это надолго. Жду какое-то время, переодеваюсь. Решаю сама запустить комбайн, дожидаюсь, пока еда приготовится, Антера всё нет.

Хожу по гостиной, уговариваю себя не лезть, но невозможно же… Возвращаюсь в спальню, подхожу к двери ванной, прислушиваюсь. Вода не льётся, сердце пропускает удар, заглядываю — пусто.

Интуитивно бросаюсь куда-то и только на балконе осознаю, куда именно помчалась. Обхожу по кругу. Стоит, мой хороший, смотрит на вечерние огни, опирается о перила, лёгкий ветер — видимо, то, что проникает сквозь поле — шевелит влажные волосы и домашние брюки. Выдыхаю. Подхожу, до боли хочется обнять, но после случившегося это почти роскошь.

— Не знаю, что сказать, — произношу тихо. Смотрит на меня, молчит. — Извини. Ты же понимаешь, что я не могла отказать Корнелю?

— И остальным тоже?

— Теперь буду настаивать, что стриптиз уже совершился и все всё увидели.

— Надолго?

— Не знаю, — вздыхаю. — Антер…

— Не могла, так не могла. Что госпожа при…

— Антер!

— Ты поэтому не хочешь её сводить?

— Боже мой, Антер, ты же слышал, о чём спрашивал Корнель. Ну что я могла ему сказать?

— А если бы он… — начинает, сам себя останавливает.

— Смотря что, — отвечаю тихо, понимая его вопрос. Пыталась бы выкрутиться, конечно.

Молчит, даже не смотрит на меня.

— И спасибо за Касилан, — добавляю.

Пожимает плечами. Хочу поцеловать, хочу, чтобы не накручивал себя, но останавливаюсь. Всё-таки "циник" прав, не на Тарине. Потом, когда мы тебя вывезем, я просто попытаюсь начать с нуля.

Да с какого, к чертям нуля! Это же будет почти минус бесконечность! Я же умру, пока доберусь хотя бы до нуля…

Антер

Тали вдруг кладёт руку на живот, ощущаю её под поясом, мягко проводит по этому уродству. Словно костенею, не могу пошевелиться, зачем? Ещё и в этом своём пеньюаре…

— Антер, — шепчет, — я попросила Чару привезти программу. У неё такая же медкабина. Потерпи капельку. Это ерунда, ты всё равно у меня самый лучший, аристократки нюхом чуют, что местным мужчинкам до тебя как до Земли, вот и сходят с ума.

На нежные прикосновения тело откликается моментально.

— Что ты делаешь? — бормочу хрипло.

— Хочу, чтобы ты не обижался. Знаю, как это сложно понять. Но если я буду закатывать слишком много истерик, их просто перестанут воспринимать.

На самом деле, наверное, понимаю. Ты и так только и делаешь, что скандалишь за меня. Хотя предупреждала, что не сможешь оградить от этих ненормальных. Разве я не знаю, какие они. Наверное, меня злит не столько твой поступок, сколько собственная беспомощность. И то, что ты снова и снова её видишь. И меня, вот так. И эту дрянь. Мысли о которой перешибают любые мечты о тебе.

— Понимаю, — отвечаю тихо, потому что её рука по-прежнему поглаживает живот, так мягко, по-родному, что будто начинаю немного примиряться с грёбаной татуировкой. Если Тали не противно, наверное, можно как-то дотерпеть до того момента, когда удастся её свести. Если не вспоминать, что там написано.

Тали вдруг чуть отступает, обнимает меня сзади, обеими руками за живот, кладёт голову на спину.

— Не хочу, чтобы между нами что-нибудь поменялось, — шепчет. — Знаю, не всегда могу предотвратить…

— Ты и так слишком много делаешь для меня, — отвечаю. Молчит какое-то время, с замиранием ожидаю, не знаю, чего хочу больше — чтобы не останавливалась, или чтобы прекратила. Не сорваться бы. Вцепляюсь пальцами в перила. Она же ничего такого не имеет ввиду. Наверное. Просто хочет успокоить.

Мысли перепрыгивают на сегодняшний визит, ощущаю себя шизофреником, внутри которого борются два противоположных голоса. И глупый, но громкий, вдруг снова побеждает, побуждая рассказать госпоже то, что лучше было бы придержать.

— Этот Варн, — говорю. — Анита почему-то думала, что это раб Амиры. Правда, на Амириного раба он не похож, да и не видел я его там, но…

— Думаешь, она может к этому отношение иметь? — сразу же понимает, чуть отпускает меня, чтобы заглянуть в глаза. Киваю.

— Интересно, — взгляд у Тали становится таким сосредоточенным, вдумчивым, — могла ли она прижать Халира за… что-нибудь ценное?

Пожимаю плечами, откуда мне знать.

— Чего же он может добиваться? Провоцирует? Тебя или меня? С какой целью?

Не хочется снова пожимать плечами. Молчу. Надеюсь, тебе не придётся ему руки прилюдно отрывать. Только не благодари, что рассказал, а то опять буду ощущать себя прирученным дураком, делающим то, что нужно хозяйке.

— Антер… — шепчет, проводит ладонью по животу, кладёт голову на спину. — Господи, ты себе даже не представляешь, какой же ты потрясающий.