Раб. Часть 1 и 2

— Откуда взят образ? — интересуюсь.

— Из популярного во втором веке по исчислению от колонизации Тарина сериала, загрузить вам подробную информацию?

— Нет-нет, — отказываюсь, — лучше проведи-ка нас в библиотеку.

— Следуйте за мной, госпожа, — птица кланяется. Да уж, возможно, я этим уникумом никого не шокирую, только сама шокируюсь.

Подходим к огромной деревянной двери под старину, красиво. Отпускаю гида, голограмма мгновенно растворяется. Дверь открывается автоматически, заходим, у Антера прямо глаза загораются. Столько ячеек с оптическими книгами и воспроизводителями к ним, все ровненько выставлены, в одном стиле, по темам, названия которых горят крупными разноцветными буквами на рядах корешков, почти художественная картинка.

Надо же, кажется, я ошиблась. Насчёт аристократов. Похоже, одна из них здесь, и именно та, которая мне нужна. Хорошо, что я к ней под дверь снова не отправилась…

Немеза сидит в кресле с изысканной грацией светской львицы, стараюсь придать себе такую же. Вспоминаю обучение, преображения мне всегда легко давались, только при Антере не хочется совершенно… Но что делать. Вздыхаю мысленно.

— Здравствуйте, госпожа Ямалита, — здоровается с некоторым удивлением. — Не ожидала вас здесь увидеть.

А уж как я тебя не ожидала… Ещё и без раба, это вообще не вписывается в мои представления о местном обществе. Улыбаюсь, чуть веду плечами:

— Я же здесь совсем недавно, мне всё интересно.

Бросаю взгляд на лежащую перед ней книгу, интересуюсь:

— Выносить, наверное, нельзя?

— Нельзя, — соглашается, — все закодированы. Я бы тоже лучше в каюте почитала.

— Не любите вечеринок?

— А что там любить, всё одно и то же, — пожимает плечами. — Скука.

— Но вы же плывёте вместе со всеми, — улыбаюсь.

— Почему бы и нет? Сэкономить никогда не помешает, — улыбка такая… отработанно-очаровательная.

— Антер, — оборачиваюсь, а то стоим тут как два идиота, — иди поищи мне что-нибудь историческое почитать. Желательно про любовь!

— Как прикажете, госпожа, — кивает, отходит, увлечённо рассматривает литературное богатство. Опускаюсь в кресло напротив Немезы, закидываю ногу за ногу. Её чёрные волосы сегодня отливают зелёным, видимо, глаза подчеркнуть. Как ни странно, смотрится вполне элегантно.

Провожает Антера взглядом, сложно понять, о чём думает. Ну, пока молчит, тоже молчу. Как хочу, так и использую раба!

— Просто… мне казалось, все едут развлечься, — продолжаю разговор.

— Конечно, — соглашается. — Но у меня свои интересы. Жаль, что вы сразу попали в такую компанию… Эту молодёжь ещё воспитывать и воспитывать. Я понимаю, конечно, что внушать бесполезно, Маралла уже добегалась. А ведь я ей сколько говорила. Нет, мы за Олинкой повторяем, рабы нам каждый раз новые нужны, гравикары последних моделей, ни одной вечеринки не пропустить… А что в итоге? К Олинке-то Халир, уж наверное, не отказался бы в мужья пойти. Самое сложное, госпожа Ямалита, это научить молодёжь думать. Но вы-то уже постарше, если не ошибаюсь? Что вам за интерес с этими малолетками забавляться?

— Знаете, — отвечаю, — вечеринка у госпожи Амиры не слишком отличалась от Олинкиных. Да и то, что сейчас происходит в кают-компании… или как она здесь называется… эта большая каюта…

— Всё ещё Лайлу наказывают? — поднимает бровь. — В этом есть определённая прелесть, вам, как человеку новому, должно бы быть интересно.

— У меня с прошлым не сложилось, — вздыхаю. — Может, и было бы интересно, но сразу же воспоминания…

Молчит, вроде бы даже понимающе.

— А что у вас за интерес? — спрашиваю. Колись давай, любительница пофилософствовать.

— Хотите посмотреть? — улыбается. Киваю. Закрывает книгу, приподнимает:

— Вот, кстати. "Невольный рейд", интересная вещь в историческом антураже.

Слово "невольный" употреблено особое, таринское, которое означает не только "непроизвольный", но и "невольничий, рабский". У них вообще масса слов с околосмысловыми оттенками по этому поводу, в своё время надоело запоминать отличия. Снова киваю. Она поднимается, оставляя книгу на столике, продолжает:

— Действие происходит примерно в этих же водах, где мы сейчас плывём. И написано человеком, который жил в то время, то есть, очевидцем. И знаете, мне иногда кажется, что от нас что-то скрывают…

Можешь даже не сомневаться, однозначно скрывают. Направляемся к выходу, Антера даже звать не нужно — бесшумно оказывается позади. Умничка мой. Прости, что пришлось оторваться от интересного занятия.

— Почему вы так думаете? — любопытствую.

— Когда читаешь литературу того времени, дошедшую до нас, очень видны логические пробелы, грубо заделанные дыры. Странная повальная тенденция.

— Полагаете, её специально изменяли? И что, прямо везде-везде?

— Возможно, изначально не разрешалось о чём-то упоминать.

— Если бы не разрешалось, об этом просто не писали бы, — пожимаю плечами.