Раб лампы

Постарайся выгрызть честно заработанные постановочные, — что, скорее всего, будет непросто, — и отползай как можно скорее. Ибо над твоим телепроектом висит самое страшное проклятье — его владелец.

Пояснение: можно, конечно, думать, что олигарх даст вам свободу телетворчества. Вот теперь-то вы сможете выполнить завет мятежного Петра Алексеевича кн. Кропоткина, данного им молодежи за три месяца до голодной смерти. Мы уже говорили о нём, не грех повторить и здесь: «Насаждай вокруг себя жизнь!» Причём сделать это телевизионными приёмами, от новизны и смелости которых у всего «Останкино» перехватит дух.

Как бы не так.

Посмотрим в глаза логике. Некто делает то, что на Западе называется крупной инвестицией, а в России подгоном кучи бабла, и покупает крупный телепроект — канал или передачу, ежедневно идущую в прайм-тайм. При этом его куча распускает весь веер зловоний, из которых запах пороха — самое безобидное. От тюрьмы его спасает только то, что кучи полицмейстера и прокурора пахнут так же. Однако понятно, что такое положение дел не вечно и имеет предсказуемый финал, как и судьба самого прокурора.

Зная всё это, мы вправе предположить, что владелец канала купил его для приобретения собственной, а не вашей выгоды.

В случае с телетоваром такая выгода может как исчисляться во вполне нефтегазовых размерах, так и не исчисляться, но от того быть не менее привлекательной. Такой нематериальный телеактив называется репутационным менеджментом. То есть популярный — читай: влиятельный — телепроект вкладывает в руки его владельца уникальный механизм надувать собственную и сдувать чью угодно репутацию.

Заметьте, делать всё это он будет вами.

Ваше лицо, голос, профессиональные навыки и таланты, ваша общественная репутация, — всё это отныне его плоскогубцы и набор отвёрток.

А то и ледоруб.

В случае, если владельца канала интересует только барыш, вам придется заниматься попсой.

Попсой называется искусство за деньги кривляться по выходным.

Конечно, необязательно по выходным, можно ещё и по пятницам. А если по жизни незатейлив, то и кривляться особо не придётся.

Неизменно первое и главное: за деньги.

А толпа не покупает билеты на шоу, где её унижают. Вот почему умные передачи выходят в эфир, когда костяк аудитории спит. Прайм-тайм отдаётся тем передачам, которые показывают публике, что есть кое-кто и поглупее.

Но ведь вряд ли владельца телепроекта интересует только барыш, иначе он продолжал бы приторговывать продуктами гниения динозавров и в ус себе не дул. Так нет же, он полученные таким образом барыши употребил на такое неспокойное дело, как телик. Значит, намерен глушить кого-то, кого ничем другим не возьмешь.

И как уже говорилось, глушить он намерен вами.

Вашей репутацией у зрителя.

Репутацией ваших детей и внуков.

Ведь камера — рентген. Ещё до того, как вы откроете рот, она покажет, что вы пришли в студию врать за деньги.

Ещё ни один из подлатавшихся таким образом не возвращался на высокие телеорбиты, как ни в чём не бывало. Что всего обиднее, в дерьмо такой коллега полез ради детей, а они-то, неблагодарные, готовы сменить фамилию, только бы не слыть детьми телезасранца.

Я это видел тоже.

Но вернёмся в девяносто второй.

Коллектив Четвёртого канала «Останкино» просуществовал без малого целых два телесезона без владельцев, а значит, без цензуры и иезуитства прежде, чем в кремлёвских коридорах они всё-таки возникли со всем набором характеристик, описанных выше.

Что же нам удалось успеть за короткий, но яркий, как жизнь солнечного протуберанца, период аномалии, своего рода 31 июня мирового телевидения?

Одной фразой я ответил бы так: Чётвертый канал впервые за всю историю «Останкино» привёл в эфир простого человека.

— Эк занесло! — скажут иные. — Простые люди в изобилии населяли экран ещё со времен товарища Сталина.

Объяснюсь.

Конечно, Дуся и Маруся Виноградовы наперегонки со Стахановым исполнительно оттарабанивали лучезарные речёвки перед камерами ещё при товарище Сталине. Но доказывать, что это и есть безыскусные голоса народа, могли бы только авторы таких речёвок. И то затем только, чтобы не возвращать гонорар.

С появлением в жизни телевидения эстафету героев кинохроники подхватили сталевары и доярки. Наполненные их уверенными в победе коммунизма голосами «Время», «Новости» и «Огоньки» у самих этих доярок и сталеваров вызывали в лучшем случае гомерический хохот, а то и стыд перед соседями.

О том, что в «Останкино» есть телефон, и по нему можно высказаться на всю страну, набрав номер внизу кадра, зритель узнал ровно семьдесят лет спустя победы Великого Октября в программе «Взгляд».

Но и тут страна ещё не слышала своего голоса. Его слышали только ассистентки программы. С виду вылитые секретарши, за перегородкой они аккуратно протоколировали телефонные высказывания и наиболее интересные из них передавали ведущим прямо в эфире, прямо на глазах у обомлевшей от такой смелости страны.

В девяносто третьем пришло время уже не обомлеть, а прямо-таки остолбенеть. В том числе человеку, который сам был символом обрушившейся на страну свободы.

Президенту Ельцину.