Раб сердец

      Воины были готовы к худшему - к напору людей и беспорядку - и приятно удивились, когда толпа почти сразу же рассосалась по очередям. Началась раздача пищи. большинство принимало еду, обливаясь радостными слезами. Хлеб! Румяная, горячая краюха с восхитительным бело-розовым ломтиком сала и зубчиком чеснока.

      -Слава Братству! -вскричал высокий старик с трясущейся головой. -Слава Брану!

      Хлебодары всё раздавали и раздавали еду, совали куски в протянутые дрожащие руки. Поев, многие становились в другую очередь - к писцам. Те опрашивали, где человек желает работать, составляли списки, некоторым сразу же советовали, куда можно явиться завтрашним утром и приступить к труду. Кое-кого собирали в группы, знакомили и предлагали, взяв мастерскую в собственность, налаживать работу. Однако большинство чистоградцев, подкрепившись покинуло площадь.

      На следующий день раздавали хлеб с печёными клубнями, потом - с жареными в луке грибами... Так продолжалось неделю. Вновь зазвенели молоты в кузницах, задымили гончарные печи, заскрипели водяные колёса у мастерских в приречной части города. Но большая часть мастерских всё же предстояло полднять из развалин. Посему многие семьи шили на дому одежду и обувь для Рати Братства. Женщины пряли пряжу и стучали ткацкими станками. Сдавая к вечеру заказ приставу Братства, получали хлеб, сыр, масло и рыбу. Приставы просили потерпеть немного: -Вот-вот начеканим монет, будем рассчитываться деньгами.

      -Сколько народу записалось на работу за последние три дня? -спросил Зор у старшего писаря.

      -Сто пятьдесят три - позавчера, семнадцать - вчера и ни одного -сегодня. -утомлённо доложил писарь. -Все записавшиеся распределены по предприятиям в соответствии с их пожеланиями. Итого - девять тысяч двести девяносто один человек. Из них пятая часть захотела создать общее дело, а четыре пятых нанялись в мастерские Братства.

      -Сколько же осталось таких, которые будут приходить за едой, но не пожелают трудиться?

      -Полагаю, столько же. -твёрдо ответил старший писарь. –Тысяч десять.

      На следующее утро на Прыщавой площади, как и в предыдущие дни, собралась толпа в чаянии раздачи продовольствия, правда не столь большая. Слышались весёлые разговоры и смех. Собравшиеся были уверены, что Братство будет отныне и до скончания веков кормить их. Но на сей раз их ожидало нечто иное.

      Глашатай объявил, что отнне пищу будут выдавать не под открытым небом, где она пылится и привлекает мух, а в приведённых для этой цели в порядок двадцати погостах. Он перечислил, где открыты эти погосты и толпа поспешно разошлась.

      ...-И где жратва?! -возмущался на Ведьминском погосте здоровенный парень с тупым заспанным лицом. -Корзин не вижу! Мы собрались, а ну, выдавай! Не то самому Брану жаловаться будем, гы-ы!

      Ратник Братства с мечом в правой руке и кинжалом в левой внимательно оглядел парня с головы до пят и спокойно спросил:

      -А почему не на работе? Молод, здоров, трудись и питаться будешь не одним хлебом.

      -Да пошёл ты, хвост псиный! Я не жрамши, а ты с проповедями! Давай горбушку, выполняй Бранов указ!

      -Хочешь быть сытым - иди работать.

      -Не стану! Я вольный, кто меня заставит?

      -Вольный, гово-ришь? -раздумчиво протянул ратник. -Кто заставит, спрашиваешь? Мы заставим - раз, и с этой минуты ты уже не вольный - два. А ну, братья, приступай!

      Только сейчас собравшиеся обнаружили, что погост был незаметно окружен вооружёнными ратниками.

      -Вот вам Бран предобрый! Рано обрадовались! -визгнули в толпе. -Рабами хотят сделать, псы позорные ?

      -Рабами? Нет. -всё так же рассудительно пояснял ратник. -Но и жить дармоедами никто не позволит. Распределим вас по крестьянским хозяйствам. Не желаете своею волею работать, будем приучать к трудовой жизни. Приученных отпустим с радостью.

      Из Чистограда ратники Братства под бдительной охраной разводили по сёлам Зазныбья многочисленные, скованные по десяткам толпы «приучаемых». Город опустел почти на треть.

      4.

      В бывшем тереме рунского князя, ныне  - Братском Подворье, начинался обычный будний день. Славута Рьяный, назначенный заведующим всеми  внутренними делами и, по совместительству, управителем Подворья беседовал со Скуратой Свитычем.

      -Брат Славута. -подчёркнуто сдержанно произнёс Скурата. -Обращаюсь к вам как начальник отделения плотников.

      -Не забыл ещё. -с не менее подчёркнутым ехидством отвечал Славута. -С чем пожаловать изволили, брат начальник отделения плотников?

      -Бывший начальник. -не обращая внимания на ядовитый ответ, поправил Скурата. В его голосе послышался лязг железа. –Ибо увольняюсь. Буду золотарём в Чистограде. Мечтаю возить дерьмо и чистить отхожие места. А здесь пусть плотничает кто-то другой. Я уже обращался к вам по поводу плотины на ручье. Так вот, мы не сможем установить колесо, поскольку водники отказываюся назавтра открыть плотину и понизить уровень воды.

      -Как так отказываются?

      -Всемир - он,  кажется,  там  главный?  Так вот, он заявил, что вы не имеете права вмешиваться в их работу. И еще он сказал, что никто не может заставить остановить работ осушителей - ни я, ни вы, ни Бран, ни Творец Мира.