Работа на лето

   сам на одного первоклашку упал, я даже не помню, как его звали. Ему прямо в голову попали,меня всего с обеих сторон забрызгало... А задело только в левую ногу,в бедро, навылет. Кроссовки эти гады

63.

   с меня сняли, они вообще всё со всех поснимали, что чистое оста-лось. Дикари, не как немцы, раздеваться не заставили... Я вылез... Мухи кругом, просто занавесом вьются, в рот лезут, в глаза... Зна-ешь, что интересно - мне ни больно, ни страшно не было... Я сразу в школу пошёл. Ну и в пятом классе... Там все лежали, девчонки, учительницы... Где-то десяток Они их изнасиловали, а потом каж-дой между ног вбили заточенную ножку от стола. Нинка тоже там была. Мёртвая, конечно... Я назад. Начал ребят ворочать, гляжу - а двое ещё живы. Федька Панкратьев, ему тогда девять лет было, и Лёшка Кравцов, старший брат Тониды, он в параллельном учился. Федька просто сознание потерял, когда его с ног сшибли, ну и тоже перепачкало его всего. А Лёшка в живот пулю получил...Ну, мы его поволокли кое-как, дождались, когда стемнеет...Если бы мы домой пошли, нам бы точно кранты. Да как надоумил кто-то - начали на базу пробираться, к вертолётчикам. Чудо, что добрались. По доро-ге видели, как наших, русских, человек десять, к железной ограде цепями приковали,облили бензином и подожгли, а сами вокруг мо-лились... Это как в аду было. А на базе наших - полно... И прямо чудо - мать с Денисом там, и Кравцовы, и Панкратьевы... Их дядя Женя, отец Лёшки и Тоньки, спас. Он на КаМАЗе прямо к дому по-дскочил, все в кузов из окон послезали, и он прямо через толпу... А мой отец так где-то и пропал...Я вот сейчас когда этих гадов вижу, я каждый раз думаю - может, вот этот нас расстреливал. Или Нин-ку... он. А сейчас тут угнездился, от наших милостей питается и хочет, чтобы я к нему, как к человеку... Я понимаю, что это фигня. Те почти все сами погибли во время войны... Ну а вдруг? Меня аж трясёт... Раньше, когда пацаном был, вообще спать не мог. Не от страха, мне всё снилось - я их всех нахожу и разными способами... да чтоб подольше помучились... Сдуру в области в церковь пошёл, мне тогда лет шестнадцать было... Священнику говорю - так и так... А мне этот хряк в рясе - молись, сын мой, и прощай врагам нашим... Я ему в глаза харкнул и ушёл... - Олег засмеялся нехоро-шим смехом. - Зато во вторую чеченскую я оторвался, меня приз-вали как раз, я и говорю: давайте меня в Чечню, там только-только война началась.Духи - они везде духи.Мы с Лёшкой вместе в спец-наз ВДВ пробились. Ну, мы им дали... Где проходили - никого не оставалось. Офицеры - во такие мужики были, спецом ребят вроде меня подбирали, и казаков ещё. Там я и за Нинку, и за отца, и за ребят из школы, и за учителей наших...И веришь?После армии мне эти сны сниться перестали.Наши успокоились, значит, что я за них отомстил... Я тогда и в язычество-то пошёл.

  -- Я заметил, что ребята язычники, - Генка обнял руками высоко

   поднятое колено. - Ну, в смысле, они каждое утро клятву дают...

  -- Ребята в основном просто играют пока, - задумчиво сказал Рез-

   ко. - В их возрасте... извини, - он хлопнул Генку по плечу, то засме-ялся, - о вере мало думают. А вообще у нас тут оплот возрождён-ного язычества, это верно... Ты сам-то в Христа веришь?

  -- Я, как ты сказал, особо над этим не задумывался, - подытожил

64.

   Генка, вставая. - А где Скачок-то, чего на тренировках не был?

  -- Дела, - коротко ответил Олег. - Ладно, мне ещё на консервный,

   а ты работай...

   ...Вот уже шесть - седьмой - дней Генка обучал ребят из от-ряда стрельбе.Обязательными были два часа занятий по утрам, но Генка охотно занимался "факультативно", как сейчас. Он готовил снайперов из Никитки Свержина и сестёр Марьиных - Нади и Са-ши,серьёзных и очень похожих погодок, Мэри I и Мэри II.