Работа над ошибками

Но больнее всего было осознавать, что она — мать детей, которых не знает, и жена мужа, которого не любит. Очевидно, она очень любила свою семью, но сейчас в ней, не наполненной десятью годами жизненного опыта, этой любви не было. Взгляд упал на детский шампунь, с яркими рыбками на флаконе. «Может быть, — подумала она, — я как маленькая аквариумная рыбка, которой нужно полтора литра воды, а не целое море. Может быть, я просто не создана для большего?» Даша тряхнула головой, убирая мешающую прядь волос и пытаясь избавиться от потаённых страхов.

Даша выпила полкружки подостывшего чая и погрузилась в ванну с пеной. Последнее, что она хотела сделать перед уходом, — ещё немного заглянуть в прошедшее будущее.

Раз за разом она вводила в строку поиска запросы о политике, экономике, природных катаклизмах, о друзьях, знакомых и коллегах, о местах, в которых любила бывать, о работе, о моде, о светских сплетнях и принятых законах. Самое важное и страшное она оставила напоследок. Произошло что-то, едва не стоившее Даше жизни. Она во что бы то ни стало решила узнать, что же это за авария, болезнь или травма, когда и почему это случится. Даша настроилась на долгий поиск ответа, всё-таки история болезни — это не то, что можно легко найти в соцсетях. Однако выход нашёлся быстро: первый же запрос в поисковике перекинул её в личный кабинет сайта поликлиники, где хранились все медицинские записи, анализы, назначения. Так Даша выяснила, что пострадала во время конной прогулки. Это было настолько же жутко, насколько нелепо и смешно. Ну что понесло её на ипподром? Она же всегда боялась лошадей. По крайней мере, теперь было документальное подтверждение того, что страх не был иррациональным.

От Яны пришло сообщение: «Вот, поностальгируй». К нему прилагалась фотография, с которой широко улыбались Яна, Глеб, Даша, Егор. Молодые, одетые по моде тех лет, они позировали на фоне знакомой университетской стены. Воспоминание кольнуло Дашу: именно в этом коридоре она ждала Михеева, а значит на стендах за их спинами куча снимков Онищенко. Даша попыталась увеличить изображение, но лиц было не разглядеть. Любопытство разобрало её, и, ожидая увидеть список регалий, наград и фотографий Онищенко, который тушит пожары, снимает котят с деревьев и спасает дельфинов, Даша набрала в строке поиска запрос.

Поиск выдал результаты — несколько ссылок: научные публикации, страница предприятия, соцсети и некролог. «Ушёл из жизни… Внезапно… Талантливый… Обнаружили на поздней стадии… Сделали всё, что смогли… Соболезнуют…»

— Вот чёрт! — воскликнула она.

Прочитав скорбную заметку о смерти несколько раз, поразмыслив, она принялась изучать информацию о болезни, скосившей угловатого пианиста, активиста, волонтера и зануду Онищенко.

— Вот чёрт! — ещё раз воскликнула она.

— Дашуня, всё в порядке? — постучал в дверь муж.

Она повернула голову в сторону двери, намереваясь крикнуть, что всё хорошо, но её внимание привлекли часы: экран начал мерцать и временами словно вовсе гаснул.

— Чёрт-чёрт! — на этот раз слова были обращены к часам.

Даша судорожно их схватила, пытаясь настроить и выбить из них хоть искру жизни. При каждом следующем появлении циферблата она пыталась выставить дату.

— Даша! Даша! — уже дёргал ручку двери супруг.

Сначала год — главное не промахнуться хотя бы годом — потом месяц. День она выставляла уже практически вслепую. Она погрузилась в ванную, оставив снаружи только руку с часами.

«Только бы не разрядились, пожалуйста, только бы не разрядились», — думала она, нажимая что есть силы крохотную кнопочку.

Она почувствовала, что её словно накрыло волной.

— Даша, я вхожу, — кричал муж, явно налегая плечом на дверь, — Даша, слышишь? Я вхожу…

Его голос звучал тише, а потом и вовсе пропал.

Глава 34

Даша открыла глаза.

Мигал индикатор увлажнителя, кот пытался достать лаванду. За окном приветственно махали знакомые ветки деревьев, набранная на ночь кружка с водой была на своём месте, тюбик с кремом ещё хранил следы от надавливания, приготовленная на завтра сумка стояла на стуле, через спинку которого были перекинуты отутюженные брюки.

Даша села. Она была снова в своей квартире. Ей снова было тридцать два.

Сердце бешено колотилось. Казалось, что мир снова качнется, развеется, как морок, и предстанет в новом обличье, но дата и время на телефоне, лежащем рядом, подтверждали, что она переместилась туда, куда и собиралась. Экран часов потух — Даша расстегнула ремешок и убрала их в сумку.

Кот потерял интерес к лаванде и взобрался на колени озирающейся по сторонам хозяйке. Четверть часа Даша молча гладила кота и размышляла. В голове проносились образы: мама и папа за партией в шахматы, историчка с крючковатым носом, курящая на кухне Катя, Игорь с горящими глазами, обои не то в ромбик, не то в квадратик, Тамара в окружении котов, смешные дети и нелепый муж…