Работы. Мемуар

Кроме колхозов, описанных в отдельном мемуарном произведении, что ещё было? Работу саму по себе описать трудно и неинтересны теперь всякие технические подробности. Да я и не помню, в каком люминофоре какое газоотделение получалось.

На территории завода имелась большая свалка. Иногда мы с руководителем группы там рылись в поисках, в основном, деталей для вакуумных систем, всяких фланцев и сильфонов. Рассказывали, когда-то свалка была за территорией завода и там могли рыться окрестные жители. Как-то раз какой-то кладовщик, наткнувшись у себя на складе на платиновую сетку, порядочный рулон, выкинул её на свалку. Она была какая-то тусклая, серая, грязная, и он решил, что она стальная, но уже ни на что не годная. Наверное, она была для изготовления электродов внутри электронных ламп. Потом кто-то спохватился, и стали искать по окрестностям, потому что на свалке сетки уже не было. Что интересно, вскоре нашли. Тогда вокруг завода были деревенские домики, с соответствующим хозяйством. Кто-то этой сеткой огородил курятник. Тоже не признал в ней дорогую вещь, но, в отличие от того кладовщика, оказался более хозяйственным человеком и нашёл ей применение. После этого свалку огородили общей стеной с заводом.

Один раз мы нашли на свалке целый вакуумный пост и приволокли, чтобы разобрать на детали. Тут вышел конфуз. Там был, как оказалось, ртутный манометр, довольно толстая трубка в форме буквы U. А мы не знали. В процессе разборки манометр перевернули, и вся ртуть вылилась на пол. Как она не вылилась раньше, ещё в процессе выкидывания поста на свалку, непонятно, так что ничего подобного мы не ожидали. Не говоря уже о том, кому пришло в голову просто взять и выкинуть такую опасную вещь. К счастью, пол в лаборатории каменный, а то деревянный, считается, надо в таком случае перестилать. А так мы поползали по полу и собрали всю ртуть – получилось примерно полстакана. Самые маленькие шарики собирали спичкой с каплей солидола на конце. Потом, на случай. если что всё же осталось, залили весь пол медным купоросом – он переводит ртуть в какое-то нелетучее соединение. Когда медного купороса на весь пол не хватило, добавили какой-то соли железа, уже не помню, какой. Медный купорос оставил на полу не отмывающиеся синие пятна разной интенсивности, а железо – жёлто-зелёные. Перемешавшись, они дали новые цвета. Пол стал похож на абстрактную картину. Сейчас сказали бы, что это реклама ЛГБТ.

Ещё в связи со свалкой и кладовщиком-пофигистом вспомнилось такое. Якорева попросили определить какой-то брак, предположительно вследствие неправильного отжига. Отжиг происходил в длинной трубе, через которую детали протаскивала лента транспортёра. На трубу снаружи надеты нагревательные катушки. Производственники подозревали, что расстояние между секциями нагрева слишком большое, и детали успевают остыть, пока едут между ними. Якорев пошёл на склад и получил там два длинных провода, из которых сам спаял термопару. Кажется, типа хромель-алюмель. Её кончик он прицепил к транспортной кювете на ленте и запустил в трубную печь, чтобы измерить неравномерность температуры. И получил такие результаты, что производственники за голову схватились: там не только неравномерность, там вообще температура была на 200° ниже требуемой. Они сказали, что его самодельная термопара врёт, не может такого быть. Она слишком длинная, – сказали они, – у неё на такой длине происходит падение напряжения, вот она и недооценивает температуру. – Никакого падения напряжения тут быть не может, – спорил Якорев, – измерение осуществляется по компенсационной схеме. Прибор сам повышает напряжение, пока не получит нулевой ток, и меряет не ток, а это самое напряжение, которое потребовалось для уравновешивания напряжения, создаваемого термопарой под влиянием температуры печки. – Ну, как хотите, но термопара ваша врёт. – Он принёс термопару в лабораторию и мы стали её калибровать: мерить с её помощью известные нам температуры. Кажется, это были жидкий азот, вода со льдом, кипяток и расплавленный паяльником припой. Оказалось, правы производственники. Термопара показывала совсем не то, что должна была. Дело было в том, что кладовщик выдал Якореву не те провода. Или один из проводов. На вид почти все металлы и сплавы похожи, кроме золота и меди и их сплавов, те всё же жёлтые. А в бирках, привешенных к катушкам с проволокой разных металлов и сплавов на складе был беспорядок. Не знаю, тот же это был кладовщик, что выкинул платиновую сетку. Наверное, уже другой. Просто у них традиции такие. Можно предположить лень, а можно – затруднение проверок воровства.

Отдел