Рабы любви

За годы после смерти матери Ямина очень привязалась к отцу. Это был умный, образованный человек с разносторонними интересами. Но больше всего его увлекала история; он любил рыться в прошлом и рассказывать дочери о цивилизациях, которые существовали в древние времена.

Однажды, когда они беседовали о Чингисхане и Александре Македонском, Ямина со вздохом сказала:

— Кажется, они зря старались! Все, чего они достигли, ради чего сражались — теперь потеряно и забыто! Все умерло вместе с ними, так в чем же смысл их усилий?

Отец улыбнулся ей.

— Ничего не потеряно, дитя мое, — ответил он. — Каждая капля человеческих подвигов возвращается к Великой Силе, из которой она происходит. Сама жизнь побуждает нас к действию.

— К дальнейшим стараниям? — спросила Ямина. — К еще большим достижениям?

— Именно! — подтвердил отец.

— И, значит, мы тогда тоже пропали?

— Не пропали, а просто переродились, потому что в этом и заключается весь смысл эволюции. Жизнь идет своим чередом. Великие личности развиваются, но затем они, в свою очередь, уступают дорогу другим.

На мгновение он умолк, а затем продолжил:

— Я верю в то, что все наши поступки и мысли — это часть целого, и ничего не пропадает зря.

Ямина пыталась все это понять, но в то время она была совсем еще ребенком. Впоследствии она часто задумывалась о том, как меняются времена года, как семена и листья с деревьев возвращаются в почву, чтобы из нее появились другие деревья и другие листья.

«Может, и у нас все точно так же, — думала Ямина, — и тогда смерти нет, а есть лишь возрождение».

Она была уверена, что именно это и хотел донести до нее отец.

Но сейчас Ямине было трудно думать о чем-либо другом, кроме самой насущной проблемы и решения, которое она должна была принять. Если она не сможет выбраться из гарема, остается лишь одно — умереть.

— Что же мне делать, Хамид? — спросила она, внезапно ощутив приступ страха.

— Вы всегда были храбры, госпожа, — ответил слуга, — как и господин. Вы оба отличаетесь огромным мужеством.

Это верный ответ, подумала Ямина.

Сейчас ей было нужно именно мужество. Мужество совершить этот рискованный поступок, последствия которого она не могла предугадать. И все же у Ямины было чувство, что она не одинока.

Она получит поддержку и помощь, если не от отца, то от человека, который спас их от врагов в Балаклаве и в целости и сохранности доставил в Константинополь.

Он помог им всем прожить здесь шесть месяцев, даже несмотря на то что они были лишены не только привычной роскоши, но порой даже самого необходимого.

«Я ведь не была несчастна эти шесть месяцев», — подумала Ямина и поняла, что это правда.

Было какое-то необъяснимое счастье в товариществе, которое объединяло ее, отца и Хамида.

Казалось, их защищал кто-то более сильный, чем они, и заботился о них. Ямина не могла объяснить, что это такое, но все же это было так.

Они никому не мешали, никому не причиняли вреда, и в их сердцах не было вражды. Они лишь желали мира и потому мысленно нашли мир в этом маленьком неустроенном турецком домике в столице враждебного государства.

У них здесь не было друзей, никого, к кому можно было бы обратиться за советом в трудную минуту. Но несмотря ни на что, им удалось дожить до сегодняшнего дня.

«Теперь мне предстоит смотреть в будущее в одиночку», — сказала себе Ямина. Она знала, что именно поэтому эта ситуация пугала больше, чем что-либо другое, пережитое ею ранее.

В гареме она окажется без поддержки отца или верного слуги Хамида, на которых всегда раньше полагалась.

Это все равно что пуститься в опасное путешествие, не зная конечной цели… не зная ничего, кроме того, что она остается одна.

Глава 3

Ямина по лестнице спустилась на кухню, где ее ожидал Хамид.

На ней была одежда, которую носили все турецкие женщины. Длинные широкие рукава ее энтариторчали из-под газовых рукавов ее сорочки.

На ногах у нее были шаровары,или широкие брюки, завязанные у щиколоток. Волосы Ямины были расплетены, а на голове красовалась традиционная тальпок

— маленькая круглая шапочка, надетая немного набекрень.

— Я выгляжу должным образом? — спросила она Хамида.

Слуга внимательно осмотрел Ямину, а затем серьезно ответил:

— Вполне, госпожа!

Одеваясь, Ямина поняла, что Михри прислала ей простую, дешевую одежду, какую могла носить девушка из небогатой черкесской семьи. Она была уверена, что в гареме для нее приготовлены совсем другие вещи.

Со странным чувством надевала она эту одежду. Ансамбль дополнили вышитые турецкие туфельки с загнутыми мысами.

Лицо следовало закрыть чадрой, а поверх всего накинуть черную паранджу, которую носили на улице все турчанки.

Однако о том, чтобы пешком добираться до дворца Долмабахчи, не было и речи. За Яминой прислали паланкин с двумя чернокожими глухонемыми носильщиками. Девушка знала: это для того, чтобы соблюсти предосторожность, ведь они никогда не скажут, откуда ее доставили.

Хамид должен был сопровождать паланкин с Яминой до самых ворот дворца, чтобы там передать ее Сахину. А уж тот отведет девушку к Михри.