Рабы любви

Ямина подбежала к черкешенке, и, когда они обнялись, дверь за ними закрылась. Она поняла, что черный евнух оставил их одних.

— Михри! Михри! — воскликнула Ямина. — Как я рада тебя видеть!

— А я вас, — ответила Михри.

Она бросила взгляд на дверь, затем наклонилась и поцеловала руку Ямины.

— Простите меня, — тихо произнесла она. — Но я обняла вас, потому что здесь все поверили, что вы моя сестра. Это был единственный способ, чтобы вам позволили прийти сюда ко мне.

— Я очень рада быть твоей сестрой, — заверила ее Ямина.

— Значит, вы поймете, что я должна называть вас по имени, — сказала Михри. — Будет странно, если я стану обращаться к вам в почтительной форме, как раньше.

— Тебе нельзя рисковать, — быстро произнесла Ямина. — Что они с тобой сделают, если узнают, что ты их обманула?

Михри загадочно улыбнулась, и Ямина подумала, что ее бывшая служанка стала еще красивее, чем два года назад.

Вместо пуговиц ее энтаризастегивалось на огромные бриллиантовые застежки, а широкий тяжелый пояс представлял собой настоящую мозаику из драгоценных камней.

На застежке пояса красовались бриллианты невероятных размеров и такой же величины овальные жемчужины.

Ее босые ноги были подкрашены хной. На голове девушка носила расшитую жемчугом шапоч ку-тальпок.

К ее волосам был приколот огромный плюмаж с бриллиантами, свисающий с броши, которая представляла собой букет из рубиновых роз с жемчужными бутонами, изумрудными листьями и алмазными стеблями.

Длинные светлые волосы свободно струились по плечам девушки; в них сверкали бриллианты, прикрепленные к тонким золотым цепочкам.

У Михри были алые губы; глаза подведены углем, а брови, как два черных крыла, выделялись на фоне безупречной белизны ее лица.

Она выглядела так прелестно, что Ямина смотрела на нее, не отводя взгляда. Михри усадила ее на бархатный диван возле стены из резного мрамора, узор на котором был настолько тонким, что напоминал кружево. Михри улыбнулась.

— Вы ищете маленькую служанку, которая когда-то чинила вашу одежду, — проговорила она. — Теперь все изменилось.

— Я слышала, ты теперь влиятельная особа, — сказала Ямина.

— Я — икбал, — ответила Михри, — и султан любит меня. Скоро, думаю, уже очень скоро я стану кадин.

— Он хорошо к тебе относится? — поинтересовалась Ямина.

— Он мой господин и мой повелитель, и я преклоняюсь перед ним, — сказала Михри.

По ее интонации Ямина поняла, что черкешенка не преувеличивает. Затем, подобно женщинам во всем мире, она не могла не похвастаться.

— Посмотрите на мои драгоценности! — воскликнула Михри. — Мои браслеты, мои кольца, бриллиантовое ожерелье! Нет ничего такого, в чем бы он мог отказать мне!

— Я так рада, Михри! — ответила Ямина. — Но тебе не стоит рисковать его благосклонностью ради меня.

— Я никогда не забывала вашу доброту, — сказала Михри, — и доброту вашей матери, самой красивой женщины из всех, которых я видела!

С этими словами она прижала палец к губам и обернулась через плечо.

— Даже у стен есть уши, — прошептала она. — Я не должна забывать, что нужно говорить «нашамать», «нашажизнь». Мое прошлое должно быть вашим прошлым, иначе они заподозрят неладное!

— Я буду очень осторожна! — пообещала Ямина.

Михри взглянула на нее, и ее глаза засияли.

— Пойдемте, — сказала она. — Мы должны одеть вас, как подобает сестре икбал,и вы должны выглядеть красиво.

Она умолкла, а затем добавила:

— Но не слишком красиво! Если вы понравитесь султану, тогда я вас возненавижу!

— Думаю, это крайне маловероятно, ведь у него есть ты.

В следующие дни ей предстояло узнать о царящей в гареме ревности.

Первое, что удивило Ямину, было, то, что люди, считающие гарем обителью необузданной распущенности, никогда не подозревали о царящей там строгости.

Там существовала своя иерархия с собственным протоколом и этикетом. Поскольку многие из здешних обитательниц никогда даже не видели султана, они были вынуждены придумывать себе разные способы времяпрепровождения.

С любопытством оглядывая гарем. Ямина поняла, насколько неестественна здесь жизнь.

Все женщины жили ради одной цели: чтобы их заметил султан. Если это им не удавалось, они были вынуждены утешать себя обильными трапезами, приготовлением восточных сладостей, игрой на музыкальных инструментах, вышиванием или странными, противоестественными любовными связями друг с другом.

Поскольку султан сосредоточил все свое внимание на Михри, Ямина не могла увидеть, что происходит, когда он наносил государственный визит в свой гарем.

Но Михри и другие девушки с готовностью поведали ей об этом.

Прежде всего каждая новенькая должна была пройти школу — Ямина про себя назвала ее «академией любви», — где обучали искусству обольщения.

Они должны были научиться приближаться к Посланнику Аллаха на Земле со смирением, медленно подползать к изножию царственной постели.

Это был их шанс, главный момент в их жизни, которого они ждали и о котором молились.