Рабыня Кристофа Берна

      Я стояла с полотенцем в руках в мокрой одежде, с мокрыми волосами, а по лицу катились горячие слезы. Тело била крупная дрожь, а к горлу все еще подступала тошнота.

      « Прекрати вспоминать! Прекрати думать об этом!» – я говорила себе одно и то же, но в голове все равно всплывал образ убитого Бейера…

      Я как вкопанная стояла в ванной, беззвучно проглатывая свои слезы. И только когда в коридоре послышались шаги и звук открываемой двери, я дернулась и выбежала навстречу.

      Кристоф и трое других парней были одеты и уже выходили на улицу, таща за собой огромный куль из черной клеенки. Без слов понятно, что находилось в этом куле…

      – Кристоф! – я окрикнула его, когда он уже собрался переступить порог. – Ты уезжаешь?

      – Да, сиди дома, – раздраженно сказал он и, не оборачиваясь, вышел на улицу.

      За несколько секунд я преодолела расстояние, которое нас разъединяло, и вцепилась ему в руку.

      – Кристоф не уходи, пожалуйста!

      На секунду он удивленно на меня посмотрел, но потом снова нахмурился.

      Я не отпускала его руку. Мне страшно, не могу остаться одна в пустом доме, где только что убили человека. И плевать, что я держу убийцу за руку, он бы никого не тронул, если бы к нам в спальню не залезли посреди ночи.

      – Отстань от меня, – Кристоф попытался выдернуть свою руку, но я только сильнее вцепилась, буквально повиснув на нем.

      – Мне страшно, не оставляй меня, – я всхлипнула и смахнула с лица слезы.

      Если я останусь одна хоть на несколько секунд, то просто не выдержу. Не могу остаться со своими мыслями наедине. Слишком много всего случилось, слишком много всего плохого – это перебор для меня.

      – Мне некогда, уйди, – на этот раз Кристоф толкнул меня со всей силы, и я ударилась спиной об входную дверь, но даже это меня не остановило.

      Видимо у меня уже поехала крыша на фоне всех стрессов, иначе я не могу объяснить свое поведение…

      – Не уходи, Кристоф! – я снова бросилась к нему, понимая, что он сейчас уйдет и запрет меня одну. – Пожалуйста!

      – Твою же мать … – он некультурно выругался и прижал меня к стене, поставив свои руки по обе стороны от моей головы. – Да что тебе от меня надо?

      Я невольно сжалась, посмотрев в его бешеные глаза. Он злится.

      – Останься, – только и получилось, что жалобно пропищать.

      – Зачем? – он замахнулся и ударил кулаком в стену в нескольких сантиметрах от меня. – Я не твоя нянька, Ангелина! И подтирать за тобой сопли и слюни уж точно не нанимался.

      Он отстранился и сухо сказал:

      – Я тебя просто трахаю. Ты никто! Запомни это.

      Кристоф развернулся и ушел, не забыв закрыть дверь на ключ.

      Я закрыла лицо руками и начала оседать на пол, чувствуя спиной резную кладку стены. Слезы катились градом, прожигая щеки. Меня тошнило от самой себя, от чувства беззащитности и от одиночества.

      – Ненавижу! – закричала я, хватаясь руками за голову. – Ненавижу тебя!

      У меня никогда не было истерики, и я никогда не могла подумать, что мне может быть так хреново, как сейчас. Внутри что-то разрывалось на части, а я только сильнее рыдала, судорожно вдыхая воздух. Все прошедшие несколько дней калейдоскопом переворачивались в моем сознании. Похищение, избиение, попытка изнасиловать, встреча с Кристофом, безумная перестрелка, попытка позвонить домой…

      Внезапно я замерла и резко прекратила плакать. Как отрубило. Телефон!

      Вскочив на ноги, я бросилась в зал и глаза сразу же нашли оставленный Кристофом мобильник на диване. Словно в безумном тумане я схватила его и нажала на разблокировку.

      На экране высветилась надпись:

      « Пожалуйста, введите пароль»

      – Черт! Какой же у тебя пароль? – осипшим голосом спросила я у самой себя. – Может просто его имя?

      Я ввела «Кристоф Берн», но экран загорелся красным, и высветилась другая надпись:

      « Пароль не верный. Осталось две попытки»

      Какой же пароль? Год рождения, девичья фамилия матери, кличка первой собаки? Да он может быть каким угодно, но я все равно ничего про него не знаю!

      Истерика снова начала возвращаться, словно кто-то нажал на паузу, а теперь вновь все возобновил. Не обращая внимания на слезы, я дрожащими пальцами ввела в телефон номер его Хаммера.

      « Пароль не верный. Осталась одна попытка »

      – Ну пожалуйста, давай, родненький! Разблокируйся! – с мольбой в голосе простонала я.

      Но естественно, телефон не разблокировался и все так же требовал ввести пароль. Руки задрожали еще сильнее, и я попробовала ввести последнее, что еще знала … – это номер дома. Все! Больше я ничего не знаю про Кристофа, даже год его рождения и улицу, на которой он живет.

      – Была, не была! – сказала я и ввела «137»

      « Телефон заблокирован. Подключитесь к iTunes »

      Я опустила руки, и телефон с грохотом выпал на пол. Я не могу никому позвонить, теперь меня еще и Кристоф убьет или продаст кому-нибудь, например Кросвору из клуба. Можно мне самой умереть и не мучиться?

      «Бац»

      Я застыла на месте. От размышлений меня отвлек звук бьющейся посуды и, судя по всему, он исходил из кухни.

      – Мамочки, – прошептала я, хватаясь за первую попавшуюся вещь, ей оказалась стеклянная длинная ваза. Если что, вазой можно так зарядить, что мама не горюй.