Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

Согласно идее Никольского, «Россия придумает свою веточку ислама» - «русский ислам» («исламский мир отнесется с пониманием, если в России ислам будет не совсем таким, как в Саудовской Аравии. Мы будем одновременно и в исламском мире, и останемся самобытной Россией с ее особенностями»¹⁹). По замыслу новоявленных «исламизаторов», приняв ислам, Россия останется Россией, но это будет «могучая и богатая Россия. Сильная, яростная, одухотворенная единой идеей. И, что жизненно важно, к нам хлынут золотые реки из Саудовской Аравии, Кувейта, Йемена, других арабских стран…¹²⁰

».

Кречет решительно приступает к исламизации страны. Православным священникам предлагается принять ислам и стать муллами («Я самый ярый патриот Руси, - заявляет Кречет. - И я хочу, чтобы даже в мечетях служили русские священники»²¹ ), формируются военные части «русских мусульман»…

По ходу дела выясняется, что необходимость поднять за счет исламизации боевой дух народа, дабы он смог противостоять НАТО, – всего лишь отговорка. Что речь идет о преодолении «цивилизационной дряхлости» России, фактически о смене ее «неправильного» цивилизационного ядра. Как говорит Кречет, «нам повезло жить в такое время, когда страну можно повернуть в любую сторону… Спасибо западным странам, со своим НАТО у наших границ сделали то, чего не смогла бы никакая наша пропаганда.»²²

По сюжету, в Госдуме начинания Кречета поддерживает, в частности, лидер «национал-либералов». Прототипом этого персонажа, как считает ряд экспертов, стал теоретик этнического русского национализма Александр Севастьянов (Лебедя и Севастьянова связывала совместная работа в партии «Конгресс русских общин»).

То, что идея исламизации России обсуждалась – и не в романе, а в реальной жизни! – в русских националистически ориентированных кругах, на первый взгляд, кажется парадоксальным. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что русские националисты имеют с исламизаторами точки соприкосновения, точки схода.

Первая точка схода – резко негативное отношение к христианству и Русской Православной Церкви. Вышеупомянутый А.Севастьянов в 1996 году выпустил книгу «Национал-демократия», в которой, в частности, писал: «Возрождение России многие связывают с возрождением православия. Я смею думать, что дело обстоит прямо противоположным образом…»²³

«Христианство сегодня – это религия умиротворения, уступок. Это религия расслабленных, больных, вырождающихся народов… Это прогнившая бомба, из которой вывалился боевой запал»²⁴.

Севастьянов настаивал, что «для осознания себя как нации» русским необходимо решить несколько задач, важнейшие из которых «дехристианизация, ибо христианство – это космополитизм; декоммунизация – ибо коммунизм есть трупный яд христианства»²⁵.

Вторая точка схода – ислам нравится националистам своей «боевитостью» (по их оценке, ислам – прямая противоположность «расслабленному» христианству).

Третья точка схода – как и исламизаторы, националисты считают допустимой (а при определенных условиях – даже желательной) утрату территориальной целостности России. По словам Севастьянова, «если российская государственность противоречит жизненным интересам русской нации – к черту такую государственность, если территориальная целостность России подрывает ее русскую национальную целостность, ее мононациональный статус – к черту территории!»²⁶

Четвертая точка схода националистов и исламизаторов – антисемитизм.

Забегая вперед, отметим, что в начале 2000-х годов ряд русских националистов перешел в ислам. Я остановлюсь на этом чуть позже. Здесь же отмечу, что, исходя из перечисленных пунктов, данное явление выглядит достаточно закономерным.