Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

Крайне внятным признаком изменения иранской политики Вашингтона стало назначение в 1978 г. главой специально созданной при Белом Доме под эгидой СНБ комиссии по изучению иранской ситуации бывшего заместителя госсекретаря Джорджа Бол-ла, известного негативным отношением к шахскому режиму. Позже, уже в эмиграции, шах напишет: «Что я мог поделать с неожиданным решением администрации назначить бывшего заместителя госсекретаря Джорджа Болла советником по Ирану?… Болл был среди тех американцев, которые хотели, чтобы США отказались от меня.»²³ .

Один из очевидных американских центров оппозиции шахскому режиму возглавлялся на тот момент госсекретарем США Сайрусом Вэнсом и поддерживавшей его группой в Госдепе, порицавшей шаха с позиций «моралистов»-правозащитников. Эта группа включала в себя столь крупные фигуры, как тот же Пречт, Энтони Лейк, Лесли Гелб, а также вице-президент США Уолтер Мондейл.

В своих мемуарах Картер указывал на «очевидную неохоту»

Государственного департамента выполнять президентские директивы в иранском вопросе «полностью и с энтузиазмом»²⁴. Иранские военные не хотели изгнания шаха и предлагали провести чистку в стране в период временного пребывания шаха на одном из островов Персидского залива. Вэнс выступил активно против данного плана. Предлагая отказаться от поддержки как шаха, так и военных, он настаивал на назначении премьер-министром Ирана Шапура Бахтияра, одного из лидеров оппозиционного Национального фронта²⁵.

Шах в своих воспоминаниях писал: «Теперь мне ясно, что американцы хотели, чтобы я ушел. Ясно, что именно этого хотели борцы за права человека в Государственном департаменте, и этого госсекретарь Вэнс очевидным образом добился»²⁶

.

Другим центром оппозиции режиму шаха было посольство США в Тегеране. Картер рассказывал о настойчивых предложениях, излагавшихся в докладах посла Уильяма Салливана, требовавшего, чтобы США поддержали Хомейни даже в ущерб Бахтияру и его коалиционному правительству. Как рассказывал Картер, Салливан исполнял его инструкции «неохотно, – когда вообще исполнял»²¹ . Посол утверждал, что правление Хомейни «приведет Иран к демократии»²⁸. Зафиксируем эту оригинальную трактовку исламизма как «демократии»!

В контексте оценки правления Хомейни как «ведущего к демократии» интересно и наблюдение бывшего представителя шаха в ООН Ферейдуна Ховейды, отмечавшего, что в тот период западные правительства осознанно решились принять благородную версию «умеренного»

Хомейни. (Ховейда подчеркивал, что в дальнейшем американцы продолжат «парадоксальные поиски умеренных в среде фундаменталистов».)²⁹

По откровенному свидетельству Пречта, еще осенью 1978 г., по предложению политолога из Питтсбургского университета, «персоны нон-грата в Госдепе» Ричарда Коттама, он встретился со сподвижником Хомейни Ибрахимом Язди. Пречт рассказывал о том, как проявил своевременную активность и ранее американского посольства в Тегеране установил «нужные контакты с оппозицией». Было налажено два канала коммуникаций через Язди: при посредничестве политического советника посольства Уоррена Циммермана и прямой телефонный контакт, осуществлявшийся самим Пречтом³⁰

. При этом вскоре у посольства возникли контакты и помимо Язди. В конце декабря был установлен контакт с аятоллой Бехести – как пишет Пречт, «наиболее крупным клерикалом, которого мы знали»³¹.

Отметим, что у шаха в США были и очевидные сторонники. К прошахски настроенной элитно-политической группе относились такие крупные фигуры, как Генри Киссинджер, Дэвид Рокфеллер, Джон Макклой, поддерживавшие вариант создания шахом военного правительства³². (В момент революции в Иране Киссинджер в интервью «Экономист» недвусмысленно осудит антишахскую политику США³³.)

Подспудным фоном иранских событий было соперничество в Вашингтоне между Вэнсом и весьма могущественным в тот период советником Картера по вопросам безопасности Збигневым Бжезинским. Бжезинский формально также являлся сторонником проведения шахом твердого курса. Имея в своих руках достаточно рычагов власти, Бжезинский, однако, почему-то не использовал их для сколько-нибудь эффективной помощи шаху.