Радость, словно нож у сердца

– Подозрения начались с первыми же высадками и близкими облетами. На лунной поверхности наблюдались следы шин, странные тени, трубы, сооружения… – Последние слова он произносил уже еле слышно – президент медленно поднялся и уперся кулаками в столешницу.

– Ты что, издеваешься? – прошипел Кент.

– Они решили, что это русские, – объяснил Меллик. – Во всяком случае, поначалу. Это было время всеобщей паранойи, господин президент. Над всем царили Холодная война и страхи, с ней связанные. Ясностью мысли никто не отличался. Однако к концу семидесятых сложился консенсус, что на Луне происходит нечто странное. Но и тогда круг допущенных к теме оставался очень узким, лишь на самом высоком уровне. Были предприняты попытки установить с Серыми контакт. Они оказались безрезультатными.

– Что эти инопланетяне, что те. Трубку им взять трудно, что ли? – возмутился президент.

– Более того, – продолжал Меллик, – последующие попытки исследования Луны ясно показали, что для нас она под запретом. Серые самым тщательным и недвусмысленным образом продемонстрировали, что доступа на Луну нам больше нет.

– Они что же, сбивали аппараты? Наши аппараты?

– Не только наши, господин президент. Русские, китайские, индийские. – Он пожал плечами.

– И что, за все время не было ни единого секретного проекта, нацеленного на то, чтобы дать сукиным детям пинка под зад? За все эти годы? За… десятилетия? Поверить не могу.

– Думается, – робко предположил Меллик, – что президент за президентом просто надеялись, что инопланетяне, ну, выкопают все, что им нужно, и сами уйдут. Они же, напротив, все расширяли операции. Проблема разрослась до таких размеров…

– Ну и еще, – перебила его Диана Прентис, – на Земле все это время тоже дел хватало.

Кент снова сел, теперь уставившись на Престера.

– И никому не приходило в голову… за все эти годы… хотя бы на одну минуту, что секретность в этом деле контрпродуктивна? В то время как мы… да не мы, а каждая сраная страна, каждое сраное правительство продолжали сражаться друг с другом, лишь увеличивая разногласия и раздоры – если бы вместо этого людям открыли правду, можно было бы объединить все человечество!

– Как в том старом фильме? – уточнил Престер. – «День Независимости»? Но, сэр, это же просто кино.

– Слушай, недоносок безмозглый, я и без тебя догадываюсь, что кино! Но мораль в нем достаточно простая – даже для таких, как ты, надо полагать. Перед лицом внешней угрозы – мы объединимся. И все!

– Сэр, население впало бы в панику, правительства могли не устоять, рынок тоже рухнул бы…

– Вот поэтому и не бывает руководителей хуже, чем политики! Они же в людей не верят! Ни на грамм! А людей стоит лишь объединить – и они горы способны свернуть.

Президентская тирада заставила Престера и Меллика поглубже вжаться в кресла.

– Достаточно очевидно, Рэйн, что причины опасаться были другие, – заметила Диана Прентис. – Серые существенно превосходят нас технологически. Это ясно попросту из того, что они прилетели сюда с другой планеты, и даже из другой звездной системы. Конечно, мы могли бы построить что-нибудь эдакое, напихать туда морпехов и попытаться захватить лунный плацдарм. Только, откровенно говоря, единственно возможной развязкой для подобного сценария стали бы плавающие в космосе мелкие кусочки этих самых морпехов. А как насчет потенциального ответного удара? Одно дело, когда они проделывают дырки в Луне, дыры в Земле – совсем другое.

– Ворье сраное эти Серые!

Меллик выпрямил спину.

– Только, господин президент, они уже ушли. Сбежали.

– Потому что по соседству завелась банда покруче? Прекрасные новости!

– Пока что они не пытаются никого эксплуатировать, – возразил Меллик, – и это, как мы полагаем, существенная деталь.

– И еще более многообещающим является тот факт, – поспешил вставить Престер, – что Серые бежали, не вступая в бой. Вероятно, новым инопланетянам было достаточно им лишь пальчиком погрозить. Да, мы уступаем Серым, но те, судя по всему, уступают пришельцам значительно сильнее.

– Похоже, – заметил Меллик, – что галактика населена значительно гуще, чем было принято считать.

– А почему тогда программа SETI так облажалась? – возмутился Кент.

– Это, сэр, пока загадка.

Рэйн Кент медленно опустился в кресло, казалось, силы его оставили.