Радуга тяготения

Чикита Банана грит низзя! Какая-нить жуть случицца! И кому это понадобилось? Вряд ли Мамуле, а Хоган просто втюрился в Чикиту Банану, Эния частенько заходит, а братец сидит, банановую этикетку на вставший хуй себе присобачил, чтоб сподручнее справляться, весь ушел в дрочевые фантазии: засадить бы этой латине, миленькой, хоть и постарше будет, пока она в шляпке, гигантской не шляпке даже, а целом фруктовом рынке, и с дерзкой такой улыбкой ¡Ай, ай, какие же вы, янки, страстные!..да и-и Папаше навряд ли, нет Папаша ни за что, но если это (тут никак холодает?) никто из нас, то (что творится с пластинкой Спайка Джонса «Прямо фюреру в лицо», которая играет где-то в гостиной, почему звук глохнет?)… если это не я сам ненароком (осмотрись, петли какие-то скрипят) и, может, это значит, что я схожу с ума (с чего это лампочка разгорается

, что за…) БАЦ в общем кто бы так ни поступил, безрассудно наплевав на рекламные объявления «Юнайтед фрут» по радио, он к тому же только что захлопнул в леднике юного Энию, и последнему теперь остается рассчитывать лишь на Миртл, чтоб его отсюда вытащила. Стыда не оберешься, как черт знает что.

– Верно мыслишь, начальник.

– Ух, М. М., сам не знаю, что случилось…

– Нашел чем удивить. Хватайся за мой плащ.

Фьють…

– Фу. Ну что, – грит Ленитроп, – э-э, все ли мы…

– Светозарная Пора уже, вероятно, за много световых лет отсюда, – грит Мирт, – а у тебя

сосулька соплей на носу.

Марсель подскакивает к рулям мобильного здания, морзит Ключевому Контролю запрос на разрешение всенаправленной предельной скорости, кое иногда предоставляется, а иногда нет, в зависимости от тайного процесса в среде разрешателей; одно из заданий 4-ки – этот процесс открыть и довести до сведения мира. На сей раз им достается Медленный Ползок, Пригородные Векторы – нижайший статус уличного движения в Ракетенштадте, присвоенный в письменной истории всего лишь раз – индейскому гомосексуалу-детоубийце, который после акта любил вытирать свой орган о Флаг и т. д…

– Бля! – орет Максимилиан на Ленитропа, – Медленный Ползок, Пригородные Векторы! и вот какого хуя нам делать, чувак, – вплавь

, что ли?

– Э, Миртл… – Ленитроп с некоторым почтением подступает к М. М., – э-э, ты не могла бы…

Господи, каждый раз на том же самом месте – как же Миртл хочется, чтобы Лохопендрик Ленитроп уже прекратил это свое соплежуйство и стал наконец мужчиной! Она закуривает, сигарета свисает из угла рта, в волосах золото; Миртл выпячивает противоположное бедро и вздыхает:

– Щас будет, – это чучело уже раздражает ее кошмарно…

И – Чу! магия сработала, вот они уже несутся по улицам-коридорам Ракетенштадта, аки некое длинношеее чудище морское. Ребятня муравьями вскипает на паутинках виадучных арок в вышине над городом, какие окаменевшим испанским мхом застыли в полуколлапсе, ребятня переваливает через воздушные перила и сыплется на дружескую спину гладкого чудовища-градохода. Перелезает из окна в окно – все так осияны благодатью красоты, что не падают. Некоторые, само собой, – соглядатаи: вот эта хорошенькая малютка, например, с медовыми кудряшками, сарафанчик в голубую клеточку, голубенькие гольфики – сидит под горгульей на окне, подслушивает Максимилиана, который пустился в тяжелый запой, едва здание стронулось с места, а теперь принялся за долгое обличение Марселя, неуклюже прикрывая свою диатрибу якобы научными попытками установить, поистине ли можно полагать, будто Галльский Гений располагает какой бы то ни было «душой». Юная девица под горгульей все стенографирует. Это ценные данные для ведения психологической войны.