Рагнарек

Загорский встал с мраморной плиты. Он так рассчитывал произвести еще одно впечатляющее действо, и лишь коснулся спиной каменной поверхности, мириады его нанароботов принялись перетасовывать камень, впечатывая в него черный силуэт лежащего, будто бы он прожег каменную толщу собою. Увы — нет зрителей, для которых предназначался этот спектакль. Почти до последнего мгновения Яромир воспринимал их именно как детей, и детей думал он удивить и поразить. А вместо этого — к плите подойдет кто-то из этих взрослых, и лишь поморщится досадливо: такой алтарь, мол, испортил!.. "Пришел, увидел, навредил!.." Почти латынь... Взрослые — они тем и отличаются от детей, что разучились удивляться, что новое или неизвестное не удивляет, а раздражает их... Или оставляет равнодушным, но тогда это еще хуже, чем старость.

В комнату зашел Боська. Болеслав Рит-Найт. Такой же скучающий, как и уходил. Подошел к плите алтаря. Вздохнул укоризненно. Вытер ладонью несуществующую сажу, отчего выемка стала белой, как и весь алтарь. Подержал в руке черный рассыпчатый шарик, вылепил из него маленькую черную гитару. Крутнул в руках. Вскинул уже вполне настоящий музыкальный инструмент и заиграл. Детский голос бил диссонансом со словами. Казалось — он делится старыми наблюдениями с непрошеным визитером...

Тихая ночь, тихий мотив спрятан в словах,Ты отпусти на волю свой страх и иди прочь.Вспомни, ты знал надежное, верное средство,Чтобы друзья всегда с тобой оставались.

Если ты веришь в свой абсолют — это детство!Если ты больше не веришь в себя — это старость!Тени к твоим ногам безуспешно тянулись,Тени росли, когда солнце с неба спускалось.Если ты хочешь несбыточного — это юность!Если не ждешь ничего — это просто усталость!Сила руки, протянутой вдаль к чистой звезде,

Есть не везде, но будет всегда, пока твои мысли легки.Если ты тратишь, рассчитывая на наследство,Помни, что филантропы еще не загнулись.Если ты хочешь жить за других — это детство!Если ты жизнь свою раздаешь — это юность!Тихая речь может бить, словно грохот снаряда,

Песни неслышны для тех, кто не ценит их прелесть...Если боишься быстро ходить — это старость!Если умеешь весело жить — это зрелость!Песня дорог, теплый прибой, тень на стене,Если судьбой обещано мне шагнуть на порог,Я готов.

— Ты решился покинуть Храм? — в голосе Загорского прозвучало удивление.

— Я — не первый... — уклончиво ответил мальчик. — В конце-концов семь — тоже магическое число, не хуже других... Что нового увижу я тут? Не слишком ли затянулась вечная молодость... И тебя я гоню прочь. Уходи. Уходи и никогда не возвращайся сюда! Да, ты можешь тут не стареть никогда и прожить миллиарды лет, не узнав болезней, страданий. Но душу это не спасет от старения. Ты был прав: все мы взрослые. Ты, возможно, и за стенами храма умеешь молодеть и стареть по заказу, но когда решишь сохранить себя в вечности и останешься здесь — ты навсегда застрянешь в этой раковине! Мы почти никогда не покидаем Храм — чтобы не постареть. Хотя — уже старцы в душе... Не иди за нами. Уходи прочь! Пока можешь... Пока ХОЧЕШЬ!..

— Что нового мне может дать этот Храм? — ответил Загорский. — Я и так все это имею, и за его стенами. И весь мир, откуда я пришел, может по желанию не стареть и не болеть, изменяться по собственному желанию и изменять окружающее. Хотя души — и у нас стареют. Только это не так страшно...

— Яромир, расскажи, где находится твой мир? Тот, откуда ты пришел к нам сюда...

— Решил посетить мою родину? — улыбнулся СБ-шник.

— Понимаешь, после твоего визита сюда я решился на то, на что раньше не дерзнул бы. Никогда. Я решил уйти. Пройти сквозь Портал Миров и выбрать себе новую родину... И я не хотел бы, даже совершенно случайно, оказаться в твоем мире. Бедный мир... Вряд ли мне когда-нибудь захочется там жить...

— Этот мир известен вам еще со времен "Истории-Хронос". Догадайся сам с трех попыток...

— Я понял... Но тогда еще у Вашего мира была надежда, хоть он и вторгался в наши... Как же вы вошли в Смерть, не умирая?