Рагнарек

Андрей парил над столом, стараясь хоть тут оказаться повыше Ингвальда, и без умолку болтал:

— Ну и гадость эта ваша закуска!.. Похоже на пасту для зубов... И тоже в тюбиках!.. Так вот, о чем это я... Торчим это мы, значит, в монастыре возле Замка, входим в келью, где остановились, а навстречу нам прямо из зеркала на стене Эрель прет.

— Кто?

— Ну, Вепрь, это его Имя. А я его и спрашиваю: "Эрель, ты что?", а он как полыхнет, как рванет!

— Так что, он может погибнуть, если назвать его собственное имя?

— Может. Погиб... Кстати, а что ты думаешь с крейсером делать?

— А ничего. Долетим до Риадана — тебе подарю! Мне ведь сказали только доставить его на Риадан. А про то, чтобы оставлять его там — не было ни слова...

— Ловлю на слове...

И в этот момент резанула сирена тревоги. Басовитые рваные гудки били на осколки непрочную тишину мезонатора.

Нет, корабль не возмутился, что его передарят новому владельцу, и не взбунтовался от этого. Просто всякой технике свой срок, особенно, если ее долго не ремонтировать. Вот и теперь легкий сбой вызвал чуть тяжелее, тот -еще и еще. И все естество корабля содрогнулось в агонии, судорогой свело стальные мускулы...

Дегриз белой молнией влетел в кабину и кинулся к переключателям, пытаясь спасти гибнущего исполина. Но ни единая лампочка индикатора не отозвалась в ответ.

Вслед за Андреем в кабину протиснулся Джино. Он втиснулся только наполовину, по пояс, но при его могучем росте этого хватило, чтоб дотянуться до панелей управления.

Дернул что-то на консоли, щелкнул переключателями и — отшатнулся назад, бросив всего одно слово:

— Поздно.

Дегриз кинулся следом, машинально схватив отдыхающий у штурвала скорчер. И едва только стихли шаги в коридоре-перешейке, как опустевшую кабину залила ослепительная вспышка...

* * *

Ребята с интересом разглядывали новостройку вперемешку со слякотью, когда за их спиной послышался голос неслышно приблизившегося Мельтора:

— И что вам угодно, судари?

Они вздрогнули от неожиданности. Но стоящий за их спинами бородач с печальным одухотворенным лицом никак не мог бы вызвать чувство страха, и ребята тут же расслабились. Максим теперь оглядывал незнакомца с тем же видом, с каким до этого озирал новостройку. Женечку же, видавшего Князя Тьмы еще и не в таком виде, потянуло на хохмы, и он выпалил прямо в лицо подошедшему:

— А я знаю, кто здесь владыка!

"Неплохое начало вместо "здравствуйте!"...", — подумал владыка замка, пытаясь вспомнить, где же он видел это лицо, но вслух лишь спросил:

— Ну и кто же?

— Вы, конечно, — изрек Женечка, хватая Мельтора за руку. — Никогда бы не подумал, что если с Вас стряхнуть всю пыль, накопившуюся за века, то останется столь элегантное существо. Признаюсь, в паутине Вы более производили впечатление...

— А-а-а, освободитель! — обрадовался бородач. — Замечу вскользь, что если бы ты не налегал так на пончики и пирожные, то я бы тебя распознал раньше. А так — округлился, до неузнаваемости...

— Квиты, — хмыкнул Женька, понимая, что его дразнилка не самая колкая.

И тут произошло невероятное: Максим стал на колено, как рыцарь в момент благословения, и, склонив голову, произнес:

— Владыка, я пришел, чтобы стать учеником.

— Учеником?! — боль и ярость прозвучали в этом слове, а по памяти ожогом скользнули имена: Курумо, Ортхэннэр... Но несмотря на боль, Владыка шагнул вперед, возложив руку на плечо юноши: — Прежде всего поднимись с колен! — Он поднял парнишку с колен и вздохнул.

— Пойдемте... — он осторожно, но настойчиво вытолкал ребят за ворота и вышел вослед. Для непосвященного в старые обряды Дома это не скажет ничего, как оно и не сказало ничего ни Женьке, ни Максу. Но правила-то от этого никто не менял. И Знающий сразу вспомнит: если ты вкусил пищу в каком-то доме, то с этого момента обитатели сего дома для тебя неприкосновенны, и ты никогда не попытаешься даже убить ни одного из них; если ты произнес простую согласительную фразу в пределах своего Дома, то это равноценно данной нерушимой клятве... Не хотелось Мельтору говорить об учениках в замке...

Он долго смотрел в глаза Максу, размышляя, что же привело сюда этого юношу в драных джинсах. А затем вопросил:

— Чего же ты ждешь от ученичества?

— Знаний, конечно...

— А я с магией такие хохмы смог бы сделать! — мечтательно улыбнулся Евгений. Мельтор погладил толстячка по макушке и улыбнулся в ответ:

— С тобой все понятно... — а эхо в углах дома за спиной повторило: -С тобой все в порядке... — а затем Владыка повернулся к Максиму, и взгляд его больше не смеялся:

— А вот Вы... Меня столько раз предавали ученики.

Болью прошлых утрат и разочарований повеяло от сказанного, но Максим в ответ возразил:

— Но Вы же не думаете, что и я Вас предам!..

Долгим, бесконечно долгим был взгляд Черного Валар. Зрачок в зрачок. Словно проникая в сущность стоящего перед ним. И лишь затем прозвучало тихое, еле слышное:

— Пойдем...

И трое — мальчишка, юноша и взрослый — скрылись в замке...

Глава 15

Девол досадливо зарычал, а его господин, не тратя понапрасну нервов, просто выбросил вперед руку, отправляя свое войско в атаку.