Рай там, где все поступают правильно

Доран за всю жизнь съел немало отбивных и понимал, что они могут быть разными, по крайней мере на вкус и вид, но впервые ему просто не принесли заказ, а предложили поучаствовать в кулинарной викторине.

Однако слово взял главный человек за столом. Мистер Бенсон как бы между прочим сказал:

– Макмилли, я зарезервировал для нас столик, но не заказывал блюда. Вы конечно можете себе заказать что-то по вашему вкусу, но я советую попробовать тушёную отбивную из колорадского ягнёнка, она есть в меню ресторана. Поверьте, это блюдо мало чем уступит телячьей отбивной с ежевичным соусом или фасолью.

Театр мимики выступил на «бис»: это представление было значительно короче предыдущего, зато кулисы оказались ярче.

– Давайте баранину, – буркнул Доран, не зная, куда спрятать глаза и как погасить пожар на щёках.

Мистер Бенсон, казалось, не замечал, происходящего с гостем – он уже был увлечён чем-то в стороне. И в самом деле, через секунду сделал знак рукой кому-то за соседним столиком и изобразил поклон.

– И салат, неважно какой, – воспользовался Доран отсутствием внимания к себе.

Официант понимающе кивнул и удалился.

Мистер Бенсон взял бокал с вином, отпил и сказал:

– Я смотрю, Макмилли, в еде вы не очень привередливы. Что же, я в вашем возрасте тоже не заморачивался. Заказывал мясо, а с чем оно там и как, меня не интересовало. Даёт силы – и ладно. А с годами… вот – стал требовать от еды не только энергию, но и удовольствие особого гурманского характера… раз уж приходится тратить на неё столько времени.

Доран, не зная, что сказать, покивал, застенчиво улыбнулся и отпил вина.

«Хм. Неплохо», – в мыслях оценил он напиток: за всю жизнь он раза три пробовал вина, и всякий раз они ему не нравились, но не как сорт, а как вид алкоголя, то есть вино он недолюбливал, – только не в этот раз.

Пока ожидали горячее, мистер Бэнсон успел задать Дорану несколько вопросов. Например: откуда он родом? кто его родители? какое получил образование? каких политических взглядов придерживается? какую религию исповедует? Кому-либо другому Макмилли, не напрягаясь, дал бы обстоятельные ответы, а скорее, послал бы куда подальше, чтобы не совал свой нос в его личную жизнь, но, во-первых, на кону была кругленькая сумма, во-вторых перед ним стояла задача показать себя достойным руки и сердца дочери этого богатого человека.

Доран обнаружил, к своему стыду: похвалиться нечем. Вроде бы простые вопросы, но ему казалось, что он своими ответами не будет соответствовать уровню претендента на вступление в высшее общество.

На вопрос о родителях Макмилли ответил: «Они оба ирландцы. Но отец умер. Мать живёт далеко. Мы давно виделись». Расскажи он о семье подробнее и без утайки, ответ был бы такой.

Отец всю жизнь пьянствовал, несколько лет кололся героином, дважды сидел в тюрьме. Когда его искалечили в драке (которую сам же начал), он совсем потерял берега: задирался чуть ли не ко всем подряд, а потом подал иск против своего обидчика. Вскоре его нашли мёртвым в полузаброшенной халупе с ножом в груди.

А ещё до того умер старший брат Дорана – умер от передоза.

Мать, как оказалось, тоже сидела на игле, но если раньше это было незаметно окружающим, то после смерти мужа она пустилась во все тяжкие: к наркомании добавился запойный алкоголизм, начала водить мужчин или пропадать сутками у них. Доран, учившийся (легко и хорошо) уже в средней школе, потерял интерес к учёбе и постепенно из открытого умного подростка превратился в довольно замкнутого, инфантильного на вид, юношу, склонного к конфликтам.

Однажды, когда до окончания учёбы оставались считанные недели, он, придя в класс, отметил: с ним не здороваются, зато много взглядов с ухмылками и перешёптываний. И без того натянутые отношения с одноклассниками приобрели новую негативную форму. Между ним и другими парнями появилась чётко обозначаемая ими дистанция надменности, превосходства, в лучшем случае – снисхождения. Одна за другой следовали грязные шутки про его мать, и на последнем уроке, после одной из таких шуток, он кинулся на Мэтью Картера, забияку и пинчера их бейсбольной команды. Мэтью был крупнее и сильнее, но Дорану удалось его повалить… Их растащили учитель и, кажется, вызванный охранник. Доран, приходивший в себя после ослепления злостью, тяжело дышавший, ясно услышал, как кто-то сказал, объясняя случившееся: «Вчера Мэт трахнул его мать».

«Мэт трахнул его мать»… Дорану стали понятны сегодняшние ухмылки, перешёптывания, грязные остроты, надменность. А вслед за пониманием пришёл стыд.

В тот же день он бежал из города. Бежал, потому что возненавидел мать и не хотел её видеть, как не хотел снова оказаться в школьном кругу, где был обречён на роль посмешища, неудачника, изгоя.