Район на район, или хаос юго-востока

Это было, когда наши родители были ещё молодыми. Когда трава, для нас, мальчишек, была зеленее, вода в речке казалась теплее, солнце светило ярче, а небо было таким синим, что душа от этого пребывала в спокойствии и радости. Это было тогда, когда мороженое и газировка были вкуснее, а чипсы назывались «Московский хрустящий картофель». Когда пионеры носили красные галстуки, которые нужно было каждый день стирать и гладить. Гладить сразу после стирки – по мокрому, иначе не разгладишь, и завязывать по-особому – правильно. А октябрята мечтали поскорее вступить в ряды пионерии и были готовы пожертвовать многим, только бы примерить на себя этот красный шёлковый треугольник. Когда ещё была цела и казалась нерушимой страна, в которой мы родились и которой потом почему-то не стало. И было это всё в городе, который называли тогда Центром авиационной науки и техники Советского Союза. В котором находилось множество конструкторских бюро и научно-исследовательских и испытательных институтов. Несколько военно-испытательных аэродромов. Большая авиационно-производственная база. Большая часть улиц которого названа в честь выдающихся лётчиков или гениев воздухоплавания и самолётостроения. Где в сквере, возле центральной площади имени Владимира Ильича Ленина, глядя на эту самую площадь и одноимённый ДК, стоял памятник великому инженеру, основоположнику гидро- и аэродинамики, в честь которого и назван наш замечательный город. А лысину на голове памятника облюбовали сизокрылые голуби, оставляя после себя подтёки белой жижи.

Но в той огромной стране об этом городе знали далеко не все. О нём знали только его жители и жители, проживающие в близлежащих населённых пунктах. Жители этого города знали друг друга, а даже если и не знали, то примелькались друг другу, и появление новых лиц было сразу заметно и вызывало интерес: «К кому же он (она или они) приехали?» А немногочисленные приезжие, разглядывая вышеупомянутый памятник, спрашивали у местных: «А это кто? Ленин, что ль? Что-то не очень похож. Борода у него больно большая. Карл Маркс, может?».

Это был засекреченный город. Город, которого не было ни на одной карте, кроме, возможно, самых секретных, военно-стратегических или оборонных. И хотя город находился внутри границ Раменского района, он не входил ни в один из близлежащих районов: ни в Раменский, ни в Люберецкий. Город-призрак. Город, стоящий особняком. Но он был более чем реален. И в нём жили мы.

Часть 1. КОЛОНЕЦ

Глава 1. Пономарь

1990 год, 10 сентября

Стояло раннее сентябрьское погожее утро. На ещё зелёных листьях и траве – крупные капли росы. Денёк обещал быть тёплым. В по-летнему голубом и безоблачном небе щебечут птахи.

Во дворе п-образного трёхэтажного здания идёт школьная линейка.

– Здравствуйте, товарищи учащиеся! – начал говорить высокий худой седоватый мужчина в светло-сером костюме. – Наше внеочередное построение не было запланированным. Но в свете последних событий я, как руководитель нашего с вами училища, должен довести до вашего сведения некоторую информацию.

Говорил мужчина приятным трескучим голосом, как хороший оратор: не спеша, с театральными паузами, на важных деталях делая акценты.

– Чуть более двух недель назад на станции Фабричная, в городе Раменское, произошло вопиющее происшествие – массовая драка, – продолжил директор. – Массовая настолько, что там были не только представители самого города Раменское, но и изо всех близлежащих населённых пунктов. В том числе, товарищи, и из нашего с вами родного и любимого Жуковского. Драка была организована против представителей наших южных республик…

По строю учеников прокатился вздох удивления.

Речь на данном построении шла о важности трудовой и учебной дисциплины, о дружбе народов и о коммунистических принципах государственности, о важности правоохранительных органов, о самовоспитании молодёжи вне учебного заведения и о роли каждого ученика, как винтика или даже маленького механизма, в громадной махине под названием Советская Родина.

Выступающий окинул взглядом строй, пригладив поднятые ветерком волосы.

– Сейчас, – продолжал он, – в эту самую минуту, этих представителей азиатских республик, товарищи, всех израненных и покалеченных, в срочном порядке эвакуируют на их историческую родину! Побоище, товарищи, было страшное. Я видел его результаты. Был в больнице. Скажу вам, товарищи, страшно смотреть. Могу себе представить, как там всё было. Вероятно, как в стихотворении «Бородино»: «Земля тряслась – как наши груди, Смешались в кучу кони, люди…».

…

В вагонах поезда суета, гомон. Большая часть пассажиров – мужчины, в основном азиатской внешности. Они достают из сумок съестные припасы, раскладываются, торопятся, выглядывают из окон, что-то бурно обсуждают, о чём-то эмоционально спорят на своём языке.