Райский сад

Он снова принялся за рассказ, который давался ему нелегко, и упорно прорабатывал все эпизоды, на которые прежде у него не хватало душевных сил. Он работал до одиннадцати часов, потом решил, что на сегодня хватит, запер кабинет на ключ, вышел в сад и увидел, что девушки сидят за столиком под деревьями и играют в шахматы. Обе светились молодостью и свежестью, на них было так же приятно смотреть, как на чистое утреннее небо.

— Опять она выигрывает, — сказала Кэтрин. — Как ты, Дэвид?

Девушка застенчиво улыбнулась ему.

«Они — самые красивые девушки из всех, которых я когда-либо встречал, — подумал Дэвид. — Интересно, что принесет нам сегодняшний день?»

— А вы как? — спросил он.

— У нас все очень хорошо, — сказала девушка. — Работа продвигается?

— Не сказать, чтобы легко, но двигается.

— Ты даже не завтракал.

— Сейчас уже поздно завтракать.

— Чепуха, — сказала Кэтрин. — Наследница, сегодня женой будешь ты. Накорми его завтраком.

— Хочешь, я принесу тебе кофе и фрукты? — спросила девушка. — Тебе необходимо что-нибудь съесть.

— Я бы выпил черного кофе, — сказал Дэвид.

— Я захвачу чего-нибудь еще, — сказала девушка и ушла в дом.

Дэвид сел рядом с Кэтрин, и она отложила на соседний стул доску с расставленными фигурами. Она запустила пальцы ему в волосы и сказала:

— Ты еще не забыл, что у тебя такие же серебристые волосы, как у меня?

— Забыл.

— Они будут становиться все светлее и светлее, и у меня тоже, а сами мы станем совсем темными.

— Замечательно.

— Да. Но главное, я уже в полном порядке.

Появилась Марита с подносом, на котором были красиво расположены два кусочка тоста, розетка с черной икрой, небольшая чашка кофе и блюдечко с ломтиком лимона. Молоденький официант держал в одной руке ведерко с бутылкой «Бюллингера», в другой — поднос с тремя бокалами.

— Это подкрепит Дэвида, — сказала девушка. — А потом можно будет сходить на пляж.

После купания, пляжа и плотного долгого ленча с шампанским Кэтрин сказала:

— Я страшно устала и хочу спать.

— Ты долго плавала, — сказал Дэвид. — Сейчас время сиесты.

— Я по-настоящему хочу спать.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Кэтрин? — спросила девушка.

— Да. Только смертельно хочется спать.

— Мы уложим тебя, — сказал Дэвид. — У тебя найдется термометр? — обратился он к девушке.

— У меня нет температуры, — сказала Кэтрин. — Я просто хочу как следует выспаться.

Когда она легла в постель, девушка принесла термометр, и Дэвид измерил Кэтрин температуру и пульс. Температура была в норме, а пульс поднялся до ста пяти.

— Пульс немного частит, — сказал Дэвид. — Но я не знаю, какой он у тебя в норме.

— Я тоже не знаю, но сто пять, наверное, многовато.

— По-моему, пульс при нормальной температуре не имеет значения, — сказал Дэвид. — Но если тебя знобит, я привезу из города врача.

— Не хочу я никакого врача, — сказала Кэтрин. — Я всего лишь хочу спать. Могу я просто поспать?

— Да, моя красавица. Позови, если понадоблюсь.

Они стояли и смотрели, как она засыпает, а потом вышли на цыпочках из комнаты. Дэвид прошел по каменной террасе и заглянул в окно. Кэтрин мирно спала, ее дыхание было ровным. Он перенес к окну стол и два стула, и они с Маритой устроились в тени деревьев под окном Кэтрин. Сквозь сосны проглядывало синее море.

— Что ты на это скажешь? — спросил Дэвид.

— Не знаю. Сегодня утром она была всем довольна. Ты же видел нас, когда закончил писать.

— Что же тогда сейчас?

— Может быть, реакция на вчерашнее? Она очень импульсивная девушка, Дэвид, и такая реакция для нее естественна.

— Вчера было так, словно любишь человека, которого уже нет на свете, — сказал он. — И в этом не было ничего естественного.

Он встал и заглянул в окно. Кэтрин спала в той же позе, ровно дыша.

— Спит крепко, — сказал он девушке. — Может, ты тоже приляжешь?

— Пожалуй.

— Я пойду в свой кабинет. Наши комнаты разделяет дверь, которая открывается в обе стороны.

Он прошел к себе, открыл дверь, потом отпер дверь, соединяющую его комнату с комнатой Мариты. Он стоял и ждал, когда она откроет эту дверь. И она пришла. Они сели рядом на постель, и он обнял ее.

— Поцелуй меня, — попросил он.

— С удовольствием. Я так люблю целовать тебя. Но позволить тебе остальное я не могу.

— Нет?

— Нет. Не могу. Хочешь, я сделаю для тебя что-нибудь другое? — сказала она. — Мне очень стыдно за «остальное», но ты сам знаешь, какие могут возникнуть проблемы.

— Тогда просто полежи рядом.

— С наслаждением.

— И делай все, что тебе захочется.

— Хорошо. И ты тоже, пожалуйста. Будем делать хотя бы то, что мы можем себе позволить.

Кэтрин спала долго, почти до самого вечера. Дэвид и девушка зашли в бар, и девушка сказала:

— Похоже, они никогда не повесят здесь зеркало.

— А ты говорила про зеркало старине Оролю?

— Да. Ему понравилась идея.

— Надо было заплатить ему за «Бюллингер»[36].

— Я отдала ему четыре бутылки «Бюллингера» и две бутылки отличного коньяка. С ним все улажено. Я думаю, проблема в мадам.

— Ты абсолютно права.

— Я не хочу создавать проблем, Дэвид.

— Я не думаю, что ты создаешь проблемы.