Ракетчик звездной войны

Сощурившись, Кузьмичев огляделся. Памятные ему коттеджи слева, выглядывавшие из нагромождений земной зелени, нынче походили на искусные декорации к фильму о войне. Жители бегали из дома в дом, хватали детей, вещи, одежду, прятались…

Что-то там билось, в комнатах за прозрачными передними стенами, раздвинутыми по случаю теплой погоды, разлеталось на куски, падало с тяжелым звоном, листы бумаги или иного писчего материала кружились в воздухе. Дети плакали, матери голосили, мужчины кричали, надсаживаясь, требуя прекратить панику, и только усиливали общую бестолковщину, суматоху и суету сует.

– Дурдом в борделе, – выцедил Георгий и обратил внимание на квадрат белых стен, не ниже тех, что шли по периметру города. – А вон там что такое, на возвышенности?

– Цитадель. Там энергостанция, склады, промкомплекс…

– Замечательно!

Кузьмичев подбежал к вездеходу, из которого выглядывал Раджабов, и приказал:

– К цитадели! Вон, видишь? Я поведу другой!

– Понял!

Георгий перебежал ко второму танку и просунулся вовнутрь. Внутри сидели девушки из научной группы, Гоцман с Эллой Наумовной и прочий люд.

– Здравствуйте, девушки! – грянул Кузьмичев.

– Здравия желаем, товарищ полковник! – по-строевому ответили девушки. – Нам выходить?

– Нам ехать!

Кое-как разобравшись с управлением, Георгий тронулся с места, догоняя раджабовский танк. Не успев и до десяти сосчитать, он поравнялся с Джафаром, обогнал его и первым въехал в открытые ворота цитадели.

– Выходим! Кто с оружием – не зевать!

Цитадель представляла собой квадрат высоких стен, внутри которого скучились жизненно важные городские службы – сердце Космограда, его легкие, мозг. И желудочно-кишечный тракт.

Отсюда высокая энергоантенна питала все электрические приборы, моторы, прожектора и фонари в радиусе ста километров. Здесь глыбился промкомплекс, способный синтезировать любое вещество, вырастить любую вещь и размножить ее.

От Центральной станции Линии Доставки, что стояла рядом с энергоблоком, веером расходились трубы-потерны, по которым на дом поступали продукты и готовые блюда. А ниже, на втором подземном ярусе, попахивало хозяйство инженеров-ассенизаторов, собиравших отходы жизнедеятельности города и горожан и не позволявших этому добру пропасть зря.

Кузьмичев быстро прошелся по центральному дворику, где остановились вездеходы, и увидел вывеску, извещавшую о том, что он стоял у дверей Главной Диспетчерской. Сии двери раскрылись, и Георгию навстречу шагнул весьма сердитый абориген, упакованный в белоснежный комбинезон.

Полковник, в своей изгвазданной «эксперименталке»[23], показался себе скотником в унавоженной фуфайке, явившимся на светский раут.

– Кто вы такие и что тут делаете? – гневно спросил абориген. Не спросил даже, а потребовал ответа.

– Вопросы тут задаю я, – парировал Кузьмичев. – Кто ты такой?

Не выдержав холодного напора, абориген тряхнул седыми космами и с достоинством представился:

– Дежурный администратор Инасио Фортес! Могу я…

– Кто еще находится в цитадели?

– Да никто! Одного меня вполне достаточно!

– Голос он еще будет повышать! – выкрикнул Юра Семенов, вылезший в первый ряд. – Разрешите, я ему…

– Сбавь обороты, комсорг, – утишил Кузьмичев не в меру рьяного «помощничка». – Трофим Иваныч! Не составите компанию сеньору Фортесу? Он проводит вас в диспетчерскую и подробно обо всем расскажет…

Последняя фраза была озвучена таким тоном, что бедному дежурному администратору осталось лишь пригласить Воронина в свое святилище.

– Народ! – воззвал Кузьмичев к соратникам. – Лица гражданской наружности остаются здесь, а военнообязанные двигают за мной, поможем Сашке с Марком. Аллочка, Наташенька, заприте за нами ворота и никого не впускайте! Вопросы есть?

– Никак нет! – отчеканила Наташа.

– Устраивайтесь пока здесь…

– Слушаюсь!

– Господи, – признался Кузьмичев, – как же мне иногда хочется вас обеих отшлепать!

– А кого сильнее? – залучилась Наташа улыбкой.

– Тебя, наверное, – проговорила Алла с нарочитой ворчливостью в голосе, – у тебя попа круглее.

– Разве? – притворно удивилась Мальцева, выворотила голову назад, чтобы проверить, и покосилась на Кузьмичева: – А вы какого мнения по этому поводу?

– Сказал бы я… – буркнул полковник, бурея щеками, и рявкнул на военнообязанных: – За мной! Бегом марш!

Грррум, грррум, грррум – маленький отряд «автоматчиков-захватчиков» покинул цитадель, направляясь к недалекой Южной башне. Оттуда доносились звуки коротких очередей, пронзительное шипение двухпотокового бластера и короткие завывания лучеметов.

– Кто-то насмерть стоит, – прислушался Женька Сегаль, – как пуговица!

Увязавшаяся за Кузьмичевым Лида, не знакомая с творчеством Аркадия Райкина, очень удивилась:

– При чем тут пуговица?

– Идиома такая.

– Блин, прижал, гад! – ругался Переверзев, вжимаясь в землю за блоком литопласта. – И никак его оттуда не выбьешь!

– А остальной периметр как? – поинтересовался Кузьмичев, пряча голову за бугор.

– Да нормально! Периметр пятиугольный – пять секторов, шесть башен… Воротные я не считаю. Две Марк взял, из трех мы с пацанами повытряхивали… стрелков разных. А на шестой завязли!