Рандеву на границе дождя

Просто друг? Но это каким же надо быть идиотом, чтобы набиваться женщине в «просто друзья»! Макс никогда не верил в дружбу между мужчиной и женщиной, если они не связаны браком или общей работой.

Может быть, история и литература подарила человечеству несколько прекрасных примеров чистой дружбы мужчины и женщины, но все, что он видел в жизни, всегда было сопряжено с перверзной психопатией.

В сущности, у него и мужчин-друзей было негусто…

Да он, черт возьми, не хотел дружить с Христиной! Не хотел этих дурацких переписочек, с нарочитым коверканием слов и бесконечными сердечками, от которых его тошнило, и даже умных рассуждений он тоже не хотел.

Душа и тело требовали одного – целоваться до одури, чтобы потом было тяжело шевелить губами, и чувствовать ее всю, как есть.

Макс отложил планшет. Интересно, где брат хранит свой запас виски?

Кажется, предстоит бессонная ночь и долгий разговор с самим собой.

Стараясь не шуметь, Макс посмотрел в кухонных шкафчиках, ничего не обнаружил и заварил себе чайку.

«Друг мой, – строго сказал он себе, вернувшись в комнату с огромной дымящейся чашкой, – друг мой, ты слишком много думаешь, как ты хочешь Христину и как она тебе нужна, но никогда не спрашиваешь, а нужен ли ты ей? Точнее говоря, что можешь ты ей дать? А ты ничего не можешь ей дать. Ты женатый человек, как бы ни хотелось тебе забыть это обстоятельство».

Макс вздохнул. Алина выставила его – это да, но о разводе не было сказано ни слова, и пока что все выглядит как затянувшаяся размолвка. Вступая в брак, он обещал хранить Алине верность и быть с ней до конца, и нельзя нарушать свои обещания просто потому, что жене не понравилось, как муж записал ее в телефоне, а мужу понравилась другая женщина!

Кроме священных брачных клятв супруга, он связан еще моральным долгом перед Алининой семьей, ведь если бы не поддержка ее отца, никогда бы ему не достичь нынешнего положения в обществе. Пусть все делалось ради Алины, но делалось же! Сколько тесть носился с этой дурацкой частной клиникой, страшно вспомнить! В общем, как теперь говорят, нельзя просто так взять и уйти, оставив одно любимое детище тестя без главного врача, а другое любимое детище – без мужа!

«Ладно, допустим, я неблагодарная свинья, – продолжал Макс диалог с самим собой, – и не просто неблагодарная, но и коварная, так что выставляю развод Алинкиной инициативой. Принимаю позу невинной жертвы на алтаре, мол, выгнали из дому, теперь нате, добивайте, а я с алтаря ни шагу! Уйду с чем пришел, ни на что претендовать не буду, так что развод пройдет тихо и бескровно. Но, черт возьми, я ж буду скучать по Алинке! Да, буду, в этом нет сомнения».

«Озабоченный дурак, признай наконец, что Христине ты не нужен! Как был не нужен той девочке из параллельного класса и многим другим красавицам, – прикрикнул на себя Макс. – она сильная и самостоятельная женщина, даром что ходит на терапию, и заслуживает гораздо большего, чем разведенный идиот с мозгами набекрень. Большинство специалистов против того, чтобы человек вступал в новые отношения, пока проходит курс лечения. Спорное в принципе утверждение, но вот интрижка с нестабильным психиатром, который разговаривает сам с собой, точно не поможет ей обрести гармонию духа».

Он встал, хотел походить по комнате, но вспомнил, что уже ночь, и лег на постель.

Христина заслуживает счастья, а он со своей любовью только измучает ее. Он не сможет быть ей опорой, наоборот, станет искать в девушке поддержку и утешение – все то, в чем она так нуждается сама.

О нет! Самое лучшее, что он может сделать для Христины, – это оставить ее в покое.

Нужно как можно скорее возвращаться к жене. Вольные хлеба едва не довели до греха, и страшно подумать, что будет дальше, если он срочно не ляжет с Алиной в постель.

Макс потянулся к телефону и стал переписывать имя жены на «Солнышко», щедро добавляя сердечек. И вдруг почувствовал, что лицо сводит гримаса отвращения. Надо же, совершенно невинное дело оказалось физически противным, до тошноты.

Рабочее время подходило к концу, и Руслан собрался уходить, когда привезли сбитого пешехода. Состояние пострадавшего оказалось крайне тяжелым, множественные повреждения практически всех областей тела, и шансов на то, что тот выживет, оставалось мало. Но все службы сработали четко и быстро, больного сразу доставили в операционную, где им занялись сразу две бригады хирургов. Руслан с Колдуновым работали на животе, а нейрохирурги делали трепанацию черепа.

Когда начинаешь работать в медицине, при виде тяжелых больных пугаешься от мысли, что подобное может в любой момент произойти и с тобой, но со временем мозг ставит защитные барьеры, и учишься подходить к пациенту как к логической задаче, вынося все эмоции за скобки и оставляя сочувствие на потом, когда дело будет сделано.

Руслан давным-давно построил в своей душе все необходимые барьеры, но сегодняшний случай вызвал в нем почему-то темное ощущение тоски, какое-то томительное предчувствие. Это было тем более противно, что он никак не мог понять природу своей тревоги.