Рандеву на границе дождя

Макс улыбнулся, видно, не зная, что сказать.

– Все говорили мы с терапевтом и обговаривали, и вроде оно надо было, а сейчас чую, что не надо, а слов не нахожу объяснить, почему оно так. Немов скалку витягли[18], – расхрабрилась Христина, вдруг забыв о своих страхах, – бо я в реанимации побывала, навидалась там всякого. Горя много настоящего у людей, и жизнь в будь-яку[19] секунду все поменяет. Что ж сидеть, колупать минувшие беды, когда новые могут свалиться на голову в любой момент!

– Вы правы совершенно. Застревая в прошлых несчастьях, мы упускаем краткие минуты передышки, которые дарит нам жизнь, прежде чем обрушить на наши головы новые удары. Но обещайте мне, пожалуйста, одно: когда накатит страх, сразу набирайте меня, хорошо? Не переживайте его сами с собой!

– Добре…

– Ох, Христина, мне бы так хотелось сделать для вас что-то хорошее! – вдруг сказал Макс с силой и приблизил лицо к экрану. – Так бы хотелось вам доставить удовольствие, чтобы вы немножко порадовались и отдохнули душой хотя бы, если уж телом не получается пока.

Она отпрянула и растерянно посмотрела на Макса.

– Скажите, чего бы вам хотелось? – продолжал он напористо. – Может быть, день в спа, например, или что-то наподобие? Или… словом, скажите сами, что я буду за вас придумывать.

Христина покачала головой.

– Пожалуйста, для меня это очень важно. Не думайте, что я по торгашескому принципу ты мне – я тебе. Ничуть! Просто хочу, чтобы вы были радостная, вот и все.

Она улыбнулась:

– Сказать, что я реально хочу?

– Да-да!

– Я хочу увидеть границу дождя.

– Что, простите?

– Ну, знаете, как в книгах пишут иногда, что идет страшный ливень, а через два шага совершенно сухо и ясная погода. Вот я хотела бы это увидеть.

Макс покачал головой:

– Христина, раньше я тоже об этом мечтал, а потом как-то забыл. Наверное, решил, что это невозможно и вообще вранье.

– Это не вранье.

– Конечно, нет, – он с силой провел ладонью по лицу. – что же нам делать?

– Та нiчого не поробиш, будно чекати[20].

– А давайте завтра вечером, как обиходим наших болящих, пройдемся немного? Вдруг случится чудо, и мы найдем границу дождя?

– Дождь точно найдем.

– Это без сомнения.

Договорившись увидеться завтра в клинике, они распрощались, и Христина вдруг поймала себя на том, что улыбается. Надо же, подумала она и уснула, как только голова коснулась подушки.

После утренних процедур Христина отвезла Руслана к матери, и он провел в ее палате целый день.

Болезнь никак не отразилась на внешности Анны Спиридоновны, она выглядела такой же энергичной женщиной, как раньше, но в глазах появилась тень, и Руслан знал, что это страх за него.

Христинка, страшно деловитая и хорошенькая в медицинской форме, носилась по всей клинике, то его возила, то наводила порядок в палате, то разогревала им с мамой обед, который педантичный братец приготовил по всем правилам лечебного питания.

Оставив Руслана с матерью, она убежала в реанимацию, «допомогти дiвчатам»[21]. За эти несколько дней Христина совершенно освоилась в клинике и стала незаменимой. Колдунов, навещая Руслана, посплетничал, что девушка хочет устроиться на полставки санитарочкой и сейчас за нее идет настоящая битва гигантов, кто заполучит ее к себе, реанимация или кардиореанимация, а сам Колдунов тем временем строит коварные планы переманить Христину в операционный блок, уж там-то сообразительные санитарки нужны, как нигде.

Побыв наедине с матерью, Руслан в полной мере оценил мудрость Инги, разведшей их по разным концам здания. Анна Спиридоновна пыталась хлопотать вокруг него, укладывать на свою кровать и делала много того, что ей не следовало бы делать, сам он тоже слишком храбрился, нагрузил ногу и хотел откашляться, но стеснялся при маме, зная, что при сломанных ребрах это пугающее зрелище.

Поэтому, хоть стыдно было признаваться себе, он почти обрадовался, когда Христина повезла его обратно.

Руслан полежал на своей функциональной кровати, попробовал читать, но через полчаса текст стал расплываться перед глазами.

Он закрыл глаза, но сон не шел. Впрочем, Руслан так отлично выспался ночью, что ничего удивительного в этом не было.

Ладно, решил он, будем через боль. Радость через силу или как там правильно? No pain no gain?[22]

Движение – это жизнь, короче говоря! Руслан потянулся за ходунками.

Сунув в карман спортивного костюма банку с паровыми котлетками, он похромал в свою ординаторскую.

Путь был недолгим, но Руслан так устал, что Колдунов со Спасским вскочили со своих мест, увидев его на пороге, и бережно проводили к диванчику.

– Ничего, ничего, лиха беда начало, – приговаривал Ян Александрович, устраивая больную ногу Руслана поудобнее. – все восстановится, ты у нас парень крепкий, я чуть троакар не сломал, пока тебе дренажи ставил…

– Слушайте, мужики, – поморщился Руслан, – вам нечеловеческое спасибо, что спасли, но я предпочел бы не вдаваться в подробности о том, что вы со мной делали. Есть вещи, которые лучше не знать.

Колдунов улыбнулся:

– Ничего не было. Не было ничего.

– Котлет хотите? – Руслан достал из кармана банку.