Ранее живые люди

В караулке творилось черт знает что. Вместо того, чтобы чётко и организованно взять оружие и занять посты согласно боевого расписания, люди, передвигались как сонные мухи, не понимая, что от них хотят. Ивлиев пробился к первому помощнику, который в КХО выдавал оружие.

– Петя, что тут происходит? – крикнул он сквозь решётку.

– Да хрен его знает, Семеныч. Походу заболели все разом, вон видишь, как раки варёные. – Сам помощник выглядел более-менее нормально.

– Ладно, потом разберёмся. Давай, бери четверых и на первые два номера, там толпа на прорыв прет. СРСников с собаками на тропу пошли, пусть патрулируют. Остальных по вышкам распредели, на усиление, мало ли что. Где второй помощник?

– Там, в комнате отдыха. Кобзарь и ещё двое даже подняться не могут, совсем плохие.

– Вот ведь блин засада. – Ивлиев подошёл к телефону и набрал дежурного по части, чтобы сообщить о происшествии. После нескольких попыток дозвониться, так и не услышав ответа, Ивлиев положил трубку и в изумлении стал долго и витиевато материться. Дежурный, который не имел права никуда отлучаться, и даже в туалет ходил, только оставив вместо себя помощника, не отвечал. За всю трудовую деятельность Ивлиева, включая срочную службу, такое произошло в первый раз.

Внезапно мигнули и погасли лампы. Стало темно. Через несколько секунд лампы опять зажглись, но горели уже в пол накала, да и то далеко не все.

– Семеныч, что это? – раздался чей то голос

– Не ссать – постарался как можно бодрее ответить он – Электричество отключили, на дизель перешли. Давай, выходим быстрее.

Помощник уже закрывал КХО и караул был, в принципе, готов выдвигаться на боевые позиции.

– Давай, Петруха, веди. С вышки позвонишь, я наверху, у ИТСОшника, – дал Ивлиев последние указания.

Закрыв за караулом дверь, он заглянул на КПП. Валентина, как он и приказал, сидела за закрытыми дверями.

– Ну как ты тут? – поинтересовался он.

– Да нормально. Скучно только, ходить совсем перестали.

– А здоровье как?

– А что это ты о здоровье моем беспокоишься? Живу, не кашляю вроде. – Весело ответила Валентина. Ивлиев и сам видел, что со здоровьем у Валентины все нормально.

– Да вон, в комнате отдыха трое лежат, встать не могут.

– Не, я в порядке. Может сходить к ним, мало ли надо что? – сердобольно предложила Валя.

– Я сам зайду, ты сиди. Двери все закрой и никого не впускай и не выпускай без моего разрешения. Я наверху буду.

– А с этим что? – кивнула Валентина в окно, где на проходной, дожидаясь осмотра, стояла машина, уазик-буханка, которая привозила в зону продукты.

– Этот пока пусть стоит. На зоне кипеш какой-то, разберёмся, потом проедет. – Ивлиев развернулся и пошёл в комнату отдыха. Убедившись, что все трое лежащих на кроватях и в самом деле неподъёмные, он поднялся в операторскую.

– Ну что тут? – спросил он у Санька.

Не успел Санька ответить, как зазвонил телефон внутренней связи.

– Громкую включи, – приказал ему Ивлиев. Санька нажал на кнопку и в операторской послышался голос первого помощника.

Он кому-то громко кричал, что бы тот сел.

– Пётр, что там у тебя? – спросил Ивлиев

– Да пока дошли – ещё двое отключились, и остальных, боюсь, ненадолго хватит, – раздался из динамиков Петрухин голос.

– А зэки что?

– Эти совсем с ума сошли. Стоят у забора толпой, толкаются, а вверх не лезут. Тупые какие-то. И глаза у них странные, зрачков совсем не видно. Многие в крови. Да тут не только зэки, но и контролёры есть. Я попробовал до них докричаться, но бестолку. Мычат только. Может траванулись чем? – предположил Пётр. – Там что в штабе то говорят, когда смена приедет? А то через час на вышках никого не будет.

Ивлиев уже хотел ответить, но почувствовал, как его за рукав тихонько дёргает Саня.

– Ну что ещё. – Он недовольно повернулся и увидел, как тот, с отвисшей челюстью, смотрит в окно и показывает на что-то рукой.

Ивлиев посмотрел в направлении протянутой руки и замер, не в силах поверить своим глазам. Человек, расправу над которым они наблюдали десять минут назад, и который по всем признакам был мертвее мёртвого, начал шевелиться. Руками и ногами он месил грязь в попытках найти опору, но руки скользили, и казалось, что человек бьётся в эпилептическом припадке посреди грязной лужи. Спустя какое-то время ему все же удалось перевернуться на бок, а затем и на живот. Когда он встал на четвереньки, то кишки упали в лужу сине-красной кучей, и лишь несколько колбасок связывало их с телом. Голова, которая практически уже ни на чем не держалась, наклонилась вперёд, и издали казалось, что человек с удивлением рассматривает свои внутренности, лежащие на земле.

Несколько попыток встать закончились неудачно из-за того, что он наступал коленями на кишки, плавающие в грязной луже, но, в конце концов, вырвав из себя вместе с их остатками ещё какой-то орган, тело приняло вертикальное положение и дёрганой походкой пошло в сторону забора.

Внезапно из динамиков послышался дикий рёв, а затем отборный мат, которым помощник честил всех на свете, но в особенности своих караульных.

– Ванюха, что там ещё? – вздрогнув от неожиданности, спросил Ивлиев.