Раннее (сборник)

Кабель неприметною полоскою,Выведен, подброшен на сосне.Реминорный мягкий вальс ЧайковскогоНевидимкой льётся в тишине.Наверху – безлюдие обманное,Замело тропинки и полянки,Здесь – уют, и запахи смоляныеПоят воздух обжитой землянки.Свежим ворохом – постель еловая,Троеножка-печь раскалена,Лампочка двенадцативольтоваяНад столом спускается с бревна.Радио-шкатулка под столешницейСкрыта от недружеского взора –Маленькая хитренькая грешница,Говорунья и певунья «Нора».Гость непрошеный уйдёт – не глядя яПод столом привычной кнопкой – щёлк! –Всех воюющих народов радиоХлынет вперемесь сквозь синий шёлк.Звуки струн рояльных…Но унылое

На столе письмо передо мной –От тебя, затерянная, милая.Что за трещина у нас с тобой?Чувствуешь – спустился мутный навешень{104},Отчего – не знаешь ты сама.Это – ты бежишь, бежишь ко мне по клавишам,Чтобы в треугольнике письма,Посылаемого так уже не почасту, –Рассказать о нуждах тыловых, об одиночествеДалеко, за чёрной пеной Каспия,За барханами песка…Было счастье? не было у нас его?Только чудится издалека?Здесь, на фронте, нам лениво веритсяВ мрачную ожесточённость тыла.Победим – вернёмся – переменится –Всё по-нашему, не так, как было.Фронтовою мудростью растимоеПревосходство над заботой дня…Мне вот чудится, моя любимая,Что с пути уводишь ты меня.А ведь я ещё не сделал столького!Не написаны мои страницы.

Я ношу в себе заряд историкаИ обязанности очевидца.Всё рояль… И в каждом звуке слышитсяМне твоя любимая рука.Написать…да что-то мне не пишется,Только чувство льёт изглубока.Размягчел – а не найти достойногоВыражения литого мысли.Рычажок – Европа безпокойнаяМечется от Мозеля до Вислы!Завтра утром запылает заревом,Нынче притаилась под землёй.Ручкой лакированной на НаревеПоворачиваю шар земной{105}.Всё многоголосей к полуночиСтанций обезумевших прилив:Сводки сыпят, объяснения бормочут,Салютуют, маршируют и пророчат,Торжествуя и грозя наперебив.Только б одолеть! И, ложью ложь поправ,О, какими доводами стройными

В кратком перерыве между войнамиПобедитель будет чист и прав.Вражий огонёк! – топчи его, где теплится,В переходах вековых потёмок.Вот, и речь последнюю рождественскую ГеббельсаГде услышишь ты потом, потомок?Описали нам газетчики, советские и янки,Гадкую хромую обезьянку, –Да, награбили, нажгли, набили по нутру, –И однако, голос чей звучит, в зажатой скорби,К очагам осиротелым в тяжкую пору? –Как он не похож на тот слезливый бормотТретьего июля поутру.…Дальше ручку! Затаёнными ночьми –Поворот. От незваных сумев обезопаситься –Вот и вы! – враги мои,Соотечественники мои –Власовцы…Знаю я, что вы – обречены.Ни отчизны вам, ни чести, ни покоя…Чем же живы? чем увлечены?Сколько вас? и что же вы такое?Боже мой! Какой обидный жребий!

Где? в какой глуби вы гордость бережёте?Ваш поручик младше, чем у них фельдфебель,И в бою не верят вам крупней, чем роте.Лишь теперь, когда пошло о жизни,Когда шея в петлевом захлёсте,Разрешили вам немножечко дивизийИ в каком-то – бурге сняли с русских оst’ ы.Чтоб верней сгубить себя и вас,Немцы в русскую войну не проминули шагу.То-то времячко! Как раз сейчасВремя вам съезжаться в Прагу!..И транслировать из замкового зала,Как осклабился ваш вождь и что сказал он,Как приезжий зондер-фюрер – то-то славно! –Вас назвал союзниками равно!{106}Оркестровый гимн, не исполнявшийся дотоле,И в него заплетено злопамятной судьбой:«За землю, за волю,За лучшую долюГотовы на смертный бой».Что же вас заставило?.. Как обернулось с вами?..И стучит в рассеяньи костяшками рука, –«Что ж тебя заставило связаться с лягашами,И иттить работать в губЧЕКА?»