Раннелиберальные партии Германии (1858–1867)

В так называемом втором собрании в Эйзенахе принял участие 31 человек, в основном из северных и центральных немецких государств. Немецкий юг был представлен двумя делегатами из Дармштадта, одним из Нюрнберга и одним из Гейдельберга. На основе двух предшествующих документов 14 августа 1859 г. собрание приняло новое заявление, которое вскоре было опубликовано либеральной прессой20

. По спорному вопросу, нужно ли немедленно передать Пруссии руководство всей Германией, был найден компромисс. Вместо временной передачи военно-дипломатических функций Пруссии, как это значилось в первом эйзенахском заявлении, теперь требовали передачи ей таких функций, только «если в ближайшее время Германия вновь будет испытывать непосредственную угрозу извне»21

. В остальном существенных отличий от предыдущих заявлений не было. Добавился только призыв ко всем либералам и демократам: «От всех друзей немецкого отечества, принадлежат ли они демократической или конституционной партии, мы ожидаем, что национальную независимость и единство они поставят выше партийных требований и будут сообща единодушно и упорно содействовать созданию сильной конституции Германии»22

. Такая идея национального сплочения различных идейно-политических течений оказалась весьма привлекательной и в ближайшие годы завоевала много сторонников, но она потеряла свою притягательную силу, как только Бисмарк сделал первые шаги к объединению в духе либералов. Старые противоречия между двумя главными направлениями оппозиционного движения в Германии – либералами («половинчатыми») и демократами («цельными»), которые отходили на задний план перед их общими национальными устремлениями, – вновь выступили на первый план и привели к расколу большой либеральной партии и роспуску Национального союза в 1867 г. В южногерманских государствах отделение демократов от либералов состоялось еще раньше, поскольку многие деятели оппозиции там отклоняли либеральную политику объединения под руководством Пруссии.

В августе и сентябре 1859 г. значительное число сторонников поставили свои подписи под Эйзенахской программой. Но эта кампания была успешной преимущественно на севере и в центре Германии. В Бадене, Вюртемберге и Баварии этот документ подписали очень немногие. Там все еще возлагали надежды на великогерманский вариант объединения и не желали признать руководящую роль Пруссии в этом процессе. Авторитетные либеральные политики с севера и юга, тем не менее, надеялись найти взаимопонимание и предложили созвать новое собрание 15–16 сентября 1859 г. во Франкфурте-на-Майне. Оно состоялось по приглашению Г. Шульце-Делича и Р. фон Беннигсена и стало известно как Учредительное собрание немецкого Национального союза с участием 150 либералов и демократов из всех немецких земель. В нем участвовали, в частности, Р. фон Беннигсен, Й. Микель и Г. Планк из Ганновера, Рейшер и Гельдер из Штутгарта, Миттермейер, К. Велькер и фон Рохау из Гейдельберга, Эткер из Касселя, Метц из Дармштадта, Братер из Мюнхена, М. Вирт из Франкфурта, Фриз из Веймара, Геринг из Эйзенаха, Бемерт из Бремена и прусские либералы Г. В. фон Унру, О. Люнинг, А. Летте. Примечательно незначительное участие представителей Пруссии: отсутствовали так называемые «старолиберальные» депутаты прусского парламента, такие как барон Г. фон Финке. Зато было значительным представительство участников Конгресса немецких экономистов (Бемерт, Летте, Миттермейер, Вирт, Велькер). Большинство политиков были депутатами парламентов своих государств и по примеру прусской партии прогрессистов создателями собственных небольших либеральных партий. Демократов представляли Г. Фейн из Цюриха, Л. Зоннеман из Франкфурта, Ф. Штрейт из Кобурга, Ф. Дункер, Г. Шульце-Делич и А. Штрекфус из Пруссии (все из Берлина). По сравнению с либералами демократы были в очевидном меньшинстве.

На этом собрании дело дошло до острых дискуссий об Эйзенахской программе. Представители северной Германии стремились сохранить ее в неизменности, представители южной Германии настаивали на изъятии тех положений, которые предполагали при определенных обстоятельствах передачу руководства Пруссии. Даже тот аргумент северогерманцев, что обязательно должно быть единство по вопросу о создании центральной власти – так как если партия стремится быть действенной, ей необходима ясная программа, – не мог убедить южных немцев. В конце концов, пришлось ограничиться заявлением о том, что «обсуждалась необходимость создания общегерманской центральной власти без обозначения ее носителей»23. Тем самым наиболее важный и решающий вопрос остался открытым. В отличие от итальянского Национального союза, который ясно и решительно высказался за руководство Пьемонта, представители немецкого либерального движения не смогли принять окончательного решения по вопросу о центральной власти.