Ранняя осень

— Не могу же я оставаться здесь, пока мальчику не исполнится двадцать один год и он достигнет совершеннолетия. Охрана — мера лишь временная. В конце концов, вам надо будет принимать какие-то радикальные меры.

— Я приму меры, — заверила она. — Приму. Но немного позже. А сейчас я просто напугана. И нам здесь нужен мужчина.

Я взглянул мимо нее в сторону входа и заметил, что в тени на ступеньках стоит Пол. Мы посмотрели друг на друга. Пол повернулся и исчез. Я перевел взгляд на его мать.

— Так вы останетесь? — спросила она, подняв глаза.

— Конечно. Но мне надо съездить домой собрать вещи.

— Мы поедем с вами. — Она улыбалась. — Вместе с Полом. Мне интересно посмотреть, где вы живете.

— Видите ли, у меня спортивная машина. Там хватит места только для двоих.

— Давайте возьмем мою машину, — предложила Пэтти. — С вами мы будем чувствовать себя в безопасности. А на обратном пути можем остановиться и поужинать. Или вы предпочитаете домашнюю еду? Бедняжка, вы, наверное, все время питаетесь вне дома? Вы женаты? Ах, похоже что нет. Кажется, я об этом уже спрашивала. Пол! — крикнула она в дверь. — Пол, спускайся. Мистер Спенсер остается с нами.

Она залпом допила шерри.

— По пути можем перехватить по сэндвичу, — сказал я.

— Нет уж. Когда мы вернемся, я сама приготовлю вам ужин. Не спорьте… Пол, собирайся, мы съездим к мистеру Спенсеру. Он соберет вещи, чтобы остаться у нас.

Пол спустился в гостиную. На нем была цветная рубашка с длинными рукавами, черные вельветовые брюки и кроссовки. Он заметно похудел с января.

Я кивнул ему. Он промолчал.

— Надень куртку, мы поедем к мистеру Спенсеру за его чемоданом, — сказала Пэтти.

Пол надел тот же бушлат, что я видел в январе. Две пуговицы на нем отсутствовали. Правда, сейчас было не настолько холодно, чтобы застегиваться. Мы забрались в принадлежащую Пэтти Джакомин «ауди» и поехали в Бостон. Все вместе мы вошли в мою квартиру. Пол тут же включил телевизор и, засунув руки в карманы бушлата, плюхнулся в кресло. Его мать похвалила мою квартиру и назвала ее прекрасной обителью холостяка. Потом увидела фотографию Сюзан на книжном шкафу и спросила, кто это. Я промолчал. Она похвалила чистоту и порядок на кухне. Я уложил в чемодан кое-что из одежды, бритвенный прибор, пачку патронов 38 калибра и сказал, что готов. Пэтти спросила, не бывает ли мне одиноко. Я сказал, что иногда бывает. Пол тупо смотрел повтор фильма «Трое моих сыновей». Пэтти сказала, что мужчине, наверное, легче жить одному. Я ответил, что не уверен, но у меня есть друзья и я почти все время занят. Насчет Сюзан я ничего не сказал.

На обратном пути в Лексингтон мы заехали в магазин «Стар Маркет». Пэтти Джакомин обналичила чек и накупила всякой всячины в бакалейном отделе. Мы вернулись к ней домой, и она приготовила нам ужин. Бифштекс, жареный картофель с горошком и бутылка португальского красного вина. Это что-то новое.

После ужина Пол вернулся к телевизору, а Пэтти Джакомин убирала со стола. Я предложил свою помощь.

— Нет-нет, — сказала она. — Сидите, пожалуйста. Приятно снова поухаживать за мужчиной.

Я посмотрел на часы. Еще не было десяти.

Глава 8

Дом Пэтти Джакомин был трехэтажный. Моя комната находилась на первом этаже. Напротив через холл был туалет с душем. Рядом со мной общая комната с теннисным столом, а рядом с туалетом кабинет, где Мэл Джакомин работал, когда бывал дома. На втором этаже располагалась гостиная, столовая и кухня. На третьем — ванная и три спальни. Там спали Пэтти и Пол.

На следующее утро в семь двадцать пять я отвез Пола в школу. Он не позавтракал. Мать в это время заперлась в ванной. Я подвез его прямо к школьной двери.

— Когда заканчиваются занятия? — спросил я, когда Пол выходил из машины.

— Кажется, в пять минут третьего, — ответил он. — Но я точно не знаю.

— Когда занятия закончатся, я буду ждать здесь, у двери. Ни к кому не подходи. Ни с кем никуда не ходи без меня.

Он кивнул и пошел в школу. Я заметил, что он даже не причесался. Сидя в машине, я дождался, пока он скроется из виду. Потом развернулся и поехал назад на Эмерсон-роуд. Пэтти Джакомин уже выкупалась, напудрилась и накрасилась. Поверх темно-бордовой шелковой блузки и белых зауженных книзу брюк был надет красный передник с желтыми цветочками. Ногти накрашены. В электрокофейнике варился кофе. На плите подогревался бекон. В тостере жарились гренки. Обеденный стол был накрыт на двоих. В бокалах — апельсиновый сок. На блюдечках — джем и масло.

— Присаживайтесь, — предложила она. — Завтрак почти готов.

— А Пол и не знает, что пропускает, уходя в школу, — саркастически заметил я.

— Ах, он никогда не завтракает. Терпеть не может завтракать, а впрочем, я довольна. Он так брюзжит по утрам. Вам яйца как сварить?

— В мешочек.

— Садитесь же, — настаивала она. — Все почти готово. Я сел.

— Выпейте пока сок. Не ждите меня. Я присоединюсь через минуту.

Я пригубил сок. Из холодильника. Гренки поджарились. Пэтти выложила их на тарелку, заложила в тостер еще четыре кусочка хлеба, а тарелку поставила на стол.

— Хотите, намажу гренки маслом? — предложил я.

— Да, пожалуйста.