Ранняя смерть

– Ты тоже никуда не пойдешь.

– Ты собираешься мне помешать? И что же ты сделаешь – убьешь меня?

Он посмотрел на нее с улыбкой:

– Тебя? Это привлечет внимание. У меня есть идея получше. Твоя подружка, которую ты так любишь, умрет, если я узнаю, что ты хоть единым словом проболталась.

Она попробовала сблефовать.

– Не понимаю, о ком ты, – сказала она как можно спокойнее.

– Неужели?

Достав из кармана куртки мобильный телефон, он потыкал в кнопки и протянул ей дисплей.

– Ты никого не узнаешь на этой фотографии? И сцена весьма откровенная.

Она перевела взгляд на него:

– И давно это?

– Да все время, – ответил он.

Но мог бы и не говорить ничего. Его глаза все сказали бы за него. Он повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

Некоторое время она сидела, дрожа от страха и злости.

Должен же быть какой-то выход, подумала она. Она должна найти способ хоть кому-то сообщить о том, что ей известно. Так, чтобы никто не узнал, что это исходит от нее. Чтобы он ничего не мог заподозрить. Чтобы больше никто не умер.

В следующий раз, когда она поедет в Эдинбург, она отправит оттуда весточку, которую никто не сможет с ней связать.

«Какой-то способ, хоть какой-то, – подумала она, – должен ведь существовать».

Четверг

19

Было раннее утро, еще не рассвело, когда Кэтлин проснулась от пульсирующей боли в лодыжке. Она попыталась отвлечься, но тут напомнила о себе кисть, а затем и голова.

Таблеток! Побольше! Немедленно!

Она приоткрыла глаза. Ощущение было такое, словно веки раздулись, как дрожжевое тесто.

Лучше держать глаза закрытыми.

Она лежала на боку. Спине было теплее, чем груди. Протянуть руку и осторожно пощупать: за спиной кто-то лежал.

Вэл.

Они лежали в постели Вэл. Вэл не шевелилась. Кэтлин услышала ее дыхание, только когда прислушалась. Оптимистка Вэл! Когда ей становится некомфортно с мужчиной, она обрывает отношения. Если мужчина от нее уходит, она пожимает плечами и выбрасывает его из головы. Вот если бы ей тоже быть хоть немножко похожей на Вэл!

Здоровой рукой Кэтлин ощупала веки. Веки опухли. Она снова приоткрыла глаза и больше уже не закрывала. В спальне не было занавесок, в окно проникал оранжевый свет фонаря, и Кэтлин разглядела светящиеся стрелки старого будильника: ровно половина шестого.

Она встала. Осторожно попробовала, сможет ли наступить на больную ногу: на нее почти нельзя было опереться. Однако ей надо дойти до ванной. Там у Вэл лежат болеутоляющие таблетки. Она почти ничего не помнила про вчерашний вечер. Но где-то в мозгу отложилось, что в ванной есть ибупрофен.

Чтобы удержать равновесие, ей пришлось опереться на раковину умывальника. Сосуды шалили. Перед глазами все потемнело, в ногах забегали мурашки. Затем чернота постепенно сменилась красным цветом, и немного спустя к ней снова вернулось зрение.

На кого ты похожа!

Остановившимся взглядом она смотрела на свое отражение в зеркале. Кошмарное наваждение, подумала она. Заплывшие глаза, бледная кожа, сальные волосы.

Когда приступ прошел и чувство равновесия восстановилось, она открыла зеркальный шкафчик над умывальником и, протянув руку, с первой же попытки нашла лекарство.